Ольга Сухинская. Рассказы

Семеновна

Татьяна Семеновна – женщина добрая, веселая, полная энергии. Соседи говорят:

- Ты, Семеновна, наверное, и во сне улыбаешься. Всегда в своем репертуаре!

Как на пенсию вышла, ей особо-то и заняться нечем стало: на рынок с утра сходила, обед приготовила, на скамейке во дворе посидела – и все дела сделаны. Ну, по выходным еще в деревню, сестру навестить съездит когда-никогда. Вот и все ее заботы.

А сегодня Семеновна проснулась раньше обычного, и как-то с самого утра день не задался: зарядку начала делать, душ приняла, даже позавтракала, и вместо того, чтобы на рынок топать, умостилась на диване смотреть любимый сериал. Обычно-то сразу на рынок, все остальное потом…

И тут бац – свет отключили. Без предупреждения. Нет, такое, конечно, и раньше случалось, но сейчас как-то уж очень не ко времени отключили.

- Посмотрела я в окно, - рассказывала потом Семеновна соседям, - и вижу – Машка наша, которая «Домашнее Радио», идет. Эта уж точно все новости знает, чего ни спроси. Я ей кричу: «Машка, когда свет будет?» - «Через полчаса! Какая-то поломка у них!» И на том спасибо. Решила так: покуда будут починять свет, схожу-ка я в магазин. К чаю чего-нибудь, ну, и того-сего, по мелочи. Успею еще сериал посмотреть. Мотнулась. Возвращаюсь – холодильник работает! Значит, пока я ходила, свет включили. Думаю себе: «Быстро, ничего не скажешь! Машка не соврала». И только я закрыла за собой дверь, как из комнаты как гаркнет кто-то:

- Стоять!

Меня как током ошарашило! Стою, пошевелиться боюсь. А оно из комнаты опять как крикнет:

- Стоять, я сказал! Руки вверх!

Я сумку бросила, руки задрала, стою, дышать забыла. А из комнаты:

- Говори всё, а то стрелять буду!

Я с перепугу как заору:

- Ой, мамочки, все скажу, все, не стреляйте только, не убивайте!!!

А сама глазами зырк-зырк, кто бы это мог быть, а не вижу никого. И из комнаты никто не выходит. И тут из комнаты как выстрелит! Я со страху бух на пол!

Через минуту в себя пришла, глаза открыла, рядом никого. Я голову приподняла – никого. Прислушалась – и тут только до меня дошло: это же телевизор! Это же сериал мой идет! Это же я, дура старая, выключить его забыла, когда в магазин-то пошла. Вот это я лоханулась так лоханулась!

От обиды я телевизор выключила – напугал, зараза. Покупки подобрала, на кухню отправилась. Но чаю уже расхотелось.

Когда Семеновна рассказала про это соседкам, таким же пенсионеркам, те долго ее подкалывали еще, ни на что другое переключаться не хотели. И теперь, как только Семеновна появляется, кто-нибудь обязательно крикнет ей:

- Стоять, Семеновна! Руки вверх! Стрелять буду!

И все смеются. Особенно сама Семеновна.

Свинья

Получила я как-то письмо от родителей. Отец писал, что все у них в деревне хорошо, что все живы и здоровы, и приглашал нас на следующие выходные приехать, потому как надо было свинью зарезать. Приглашение отца для всех детей равнозначно приказу, ослушаться отца не смел никто, так нас воспитывали.

Встретили нас очень тепло, стол накрыли, все чин по чину, выпили, посидели, отец всем спокойной ночи пожелал и сказал:

- С утра рано вставать, работы много.

Утром внуки повскакивали еще затемно, даже и не рассветало! Оделись, сели на крылечке, ждут.  Дед вышел, и притворно сурово так спрашивает:

- Чего не спим? Кого ждем? Ну-ка, марш по койкам!

- Дедушка, мы спать не хотим, мы помогать будем!

- Ишь, помощнички нашлись, - улыбнулся в усы дед.

Но прогонять мальцов уже не стал. Не заведено в деревне отваживать детей от труда. Так детвора до самого утра и кормила комаров на крылечке.

А утром мужики собрались, выволокли визжащую свинью на веревке во двор. Женщины с детьми, конечно, при таких вещах не присутствуют, сразу в дом, уши затыкать.

Так что я теперь знаю, что значит выражение «визжит, как свинья». Визжала наша хрюшка так, словно от нее от живой по кусочку отрезали, а потом как-то враз стихла. Отмучилась, бедолага.

Веревку от ноги, за которую была привязана наша свинья, отвязывать не стали, свободный конец накинули на молодое деревцо. Решили – позавтракать надо, потом продолжать уж, тушу разделывать. Ну, и, конечное же дело, вина выпить, без этого на селе никакое дело не делается. За успех, стало быть.

Дед только-только успел это самое слово сказать: «За успех!» - как все, сидящие за столом услышали такой визг, что прежние вопли свиньи и рядом не валялись. Зять даже решил, что соседи тоже порося решили забивать, свежаком побаловаться. И тут мать вбегает в дом, кричит:

- Наша свинья по огороду бегает с деревом!

- Быть не может!

За секунду все были в огороде! Наша хрюша металась, взрывая все на своем пути, словно плугом. Я говорю:

- Какую вы умную свинью воспитали, папа! Сейчас все следы заметет.

Ну, смех-то смехом, а ловить обезумевшее животное надо! А как? И тут она поворачивается к нам – и прет на нас как фашистский танк с этим деревом на задней ноге. Сразу стало ясно – растерзает. Все с визгом врассыпную, кто куда, быстрее свиньи. Даже дед слегка труханул. Говорит:

- Будем ждать, покуда сама кровью изойдет, ее теперь и бульдозером не остановить. Так что радуйтесь – кровяная колбаса накрылась медным тазиком.

Когда свинья чуть ослабла, ее все-таки дорезали, женщины стали помогать матери резать сало и фаршировать колбасы, а мужчины во главе с отцом отправились заготовлять дрова, копчености делать.

Так что все закончилось почти благополучно: и свежины поели, и в родней повидались, и детство вспомнили. Все хорошо – одно нехорошо: половину урожая свинья нам загубила. Отомстила за свою жизнь чисто по-свински.