Наблюдения обывательницы. Великий и могучий, правдивый и свободный...

Стала за собой замечать странную вещь: нейтрально-спокойное отношение к некоторым вещам, которые должны были бы по идее вызывать сильные отрицательные эмоции. Многих вокруг эти вещи раздражают. Других, наоборот, умиляют. Мне, как ни странно, плевать. В крайнем случае, я испытываю легкую досаду. Одна из таких вещей – чистота русского языка. Почему так получилось? Вероятнее всего потому, что раздражаться не на что. Хотя проще всего объяснить на примерах.

Начнем с уменьшительно-ласкательных существительных, в подавляющем большинстве женского рода. Огромное количество слов имеют такую форму: девонька, доченька, скамеечка, крошечка и т.д. Но это, если можно так выразиться, общепринятые формы. Узаконенные, что ли. А есть вагон и три тележки других: стройняшка, овуляшка, беременяшка, пухляшка, пюрешка, кафешка, вкусняшка и прочие –няшки. Кстати, к этому же ряду относится и само слово «няшка», которое обозначает все, являющееся миленьким, маленьким, сладеньким, розовеньким, пушистеньким, инфантильненьким. Вся эта слюнявость вызывает рвотный рефлекс у некоторой части дамского населения. Отчасти я согласна, это не миленько и не прикольненько, а сопливенько и придурковатенько. Но сами по себе слова раздражителями не являются, потому что они стали опознавательными сигналами некоей секты, сформировавшейся в нашем обществе, имя ей – Гламур. Давно замечено, что любая секта (религиозная или нет) вырабатывает свой собственный словарь общеупотребительных выражений. Зная его, легко в обществе вычислить представителя этой секты. А умение их вычислять позволяет как стать своим в таком собрании, так и обойти его стороной. Свой лексикон есть и у ЗОЖников, и у Свидетелей Иеговы, и даже у особо предприимчивых людей, работающих в сетевом маркетинге. Но "няшные уменьшалки" - прерогатива гламурных кисо, любительниц селфиться. 

В другую группу «уменьшалок», вызывающих злобную реакцию части общества, почему-то собрались все гастрономические изыски: шашлычок, коньячок, мяско, пивко, сальцо, котлетки, конфетки, тортик, картошечка, макарошки и прочая вкуснятинка. Эта группа если кого и выбешивает, то разве что тех самых стройняшек, вечных жертв диеты, которые с гордостью заявляют, что они культа из еды не делают. Если уж быть до конца искренней, то Иудушка Головлев с его «картофельцем», «лимонцем» и «супцом» мне противен куда больше, хотя он тоже культа из еды не делал. Почему-то не вызывает неприятных эмоций разговор Жеглова с Шараповым:

- Эх, супчику бы сейчас горяченького, да с потрошками!

- Я бы с большим удовольствием щец навернул.

Да потому что там о культе речь не идет. Там послевоенное голодное время, там двое молодых, уставших после целого рабочего дня мужчин не об устрицах с ананасами мечтают, понимать надо. И песня «Конфетки-бараночки» далека от воспевания обжорства. Так что тут меня скорее раздражают те, кого раздражают эти слова. 

Ну, да, не люблю гламур.

Далее – англицизмы: хай, вау, окей, лайфхак, хенд-мейд, уикэнд, шоурум, коворкинг, стартап, фастфуд, челлендж, хэштег, маркетинг, лизинг, лук. Лук не в смысле овощ, а в смысле – модный образ:

- И как тебе мой новый лук?

В голове, конечно, вертится ответ про старый чеснок, но в конечном итоге англицизмы тоже не вызывают резко отрицательных эмоций. Со «времен очаковских» сколько французских слов осталось в русском языке и стало своими? Забыли? Так я напомню: кашне, портмоне, авеню, абсурд, абсент, автомат, автомобиль, адвокат, асфальт, жетон, жаргон… А из немецкого сколько пришло: вундеркинд, брудершафт, фейерверк, бутерброд, циферблат, ландшафт, полтергейст… Списки далеко не полные. Но ставшие родными романо-германские слова ни у кого не вызывают вопросов. В отношении их мы не говорим о засорении языка. Мы «усыновили» и немецкий полтергейст, и французский автомобиль, и польское «быдло», и венгерский «доломан» вместе с «гусаром» и его «ментиком», мы искренне считаем своими итальянскую «газету», испанскую «гитару», арабский «эликсир», китайский «жемчуг» и еще не одну сотню заимствований. А бесят радетелей чистоты языка исключительно англицизмы! Где логика?

Помнится, рассказывали мне случай, когда такие вот радетели решили совершенно исключить из употребления заимствованные слова и употреблять только их русские аналоги. Получился конфуз. Дана была фраза: "Идет франт по тротуару в галошах и под зонтиком". В ней за исключением глагола и предлогов ВСЕ слова заимствованные. Франта заменили на щёголя, тротуары, за неимением оных, просто дорогами. Дальше пошло сложнее, ведь галоши тоже родом из Франции, в России не было аналога резиновой обуви, защищающей валяные сапоги от грязи и промокания. Решили так: раз галоши нужны, чтобы ступать по мокрой дороге - пусть будут мокроступы. А модный зонт вообще не знали как заменить. В результате получилась следующая фраза: "Идет щёголь по дороге в мокроступах и под растопыркою". Результат всего этого был таков, что пришлось смириться с присутствием в родной русской речи иностранных слов.

Нарочитое коверканье: ейный, евонный, ихний, ничейный, девочковое платьюшко, мальчуковые ботинки, бабушкинский платок. Сюда же: мамский, бро (вместо «брат»), сына, доця, внуця. Из всех этих зверски покореженных деревней местоимений и обслюнявленных родственных искажений обижает меня только слово «матуха», когда речь идет о родной матери. Все остальное вызывает такое же чувство, как и детские сопли: неприятно, но истерику закатывать нет смысла, поскольку возрастное.

Что еще? Феминитивы. Не нравится, когда привычную «директрису» меняют на «директоршу». Директриса вызывает красивый и благородный ассоциативный ряд: актриса, аббатиса, поэтесса… Директорша же сразу падает до уровня бюргерши, и становится глуповатым созданием с обесцвеченными волосами и лишним весом. Но директорша (ректорша, проректорша) – ни в какое сравнение не идет с убогой директоркой. Автор – авторка, поэт – поэтка, эксперт – экспертка... Глупость несусветная. Неприятно. Рада, что эти нововведения не коснулись привычных кружевниц, манекенщиц, фельдшериц и вышивальщиц. Зато к ним присоседились деревенские «врачица» и «докторица» - эти для чего тут? Женщина-врач не имеет места быть? Президент женского пола непременно должна быть «президенткой»? Канцлера Германии, Ангелу Меркель, иногда именуют фрау канцлерина – кому как, а мне не очень, хотя «канцлерина» чем-то напоминает «балерину» - тоже приходится соответствовать миллиону строгих установок и уметь изящно поворачиваться. Мне многие феминитивы не по душе. Но это скорее повод для сатиры, чем для бешенства.

О секте гламурных кис уже упоминалось, а вот еще одна секта нашего времени: мужчины-обиженки.  Откуда они взялись в таком количестве, вот что мне интересно! Но это уже тема другого размышлизма, сейчас кратко об их корпоративном словарном запасе. Адепт обиженных дамским вниманием и судьбой оперирует такими идиомами: пустожорка, принцеждалка, РСП, ТП, бабораб, алень, динамо, ждуля, вагиноцентризм. И кое-какие понятия заимствует у чайлдфри, из тех, которыми называют детей: личинки, спиногрызы, кровососы, и все в том же духе. О чайлдфри говорить не будем, в большинстве своем это адекватные люди, по другому расставившие приоритеты в своей судьбе.  Раздражают ли обиженки? Да, но не словарным запасом, а вечным скулежом и агрессией: ленивому бездельнику никак не везет найти «ту единственную», которая будет вытирать ему нос и решать его проблемы, и виноваты в этом, ежу понятно, женщины. Вот мама: настирывала ему труселя, варила борщи и не вякала, не требовала к себе повышенного внимания, денег, и даже цветы ей дарить было не обязательно. Поэтому, если в ресторан дамочка согласилась пойти, а интим после ресторана не случился – пустожорка. Если вообще отказалась от ресторана – принцеждалка. Если отказалась на том основании, что у нее уже есть муж или жених – ждуля. Типа: «Ну, вот сиди и жди его тогда!» Если у нее есть дети от предыдущего брака – разведенка с прицепом (РСП), и нечего с такой вообще разговаривать, она только и мечтает заставить кого-нибудь обеспечивать ее личинок. Ну, а уж если все-таки согласилась в ресторан, и продолжение было, и телефон сама потом не обрывает, не навязывается – тогда ТП. Даже переводить не буду это грязное ругательство. После общения с представителем такой секты остается впечатление примерно то же, что от посещения бесплатного общественного туалета, в котором убирали в последний раз при царе Горохе. Мерзко и тошно. И да – вот это может раздражать. А может и не раздражать, как не раздражают доктора малоприятные ароматы хлорки или формалина.

Итог всему сказанному хочется подвести примерно так: раздражает не обилие словообразований в современном языке. Язык живой, в нем всегда будут изменения. Что-то приживется и останется, что-то отомрет с течением времени, к чему-то привыкнем, что-то откочует к понятиям нецензурной речи. Раздражает отношение к этому некоторых особо чувствительных эстетов, у которых не хватает ума даже грамотно сформулировать свои претензии:

- Вот прям буэээ!!!

- Аж мурашки по спине!

- Еле заставила себя написать это мерзкое слово!

- Ненавижу!

Мне при этом всегда представляется какое-нибудь гламурное кисо в розовом платьюшке, засиликоненное и отфотошопленное, с призывно вытянутыми губищами "пююю", снимающее дежурное селфи и пишущее под ним: «Хэштег - стройняшка». И под этим снимком, попавшим в Инстаграм (обязательно!), злобный комментарий: "Принцеждалка, ненавижу таких!" И грустные глаза Ивана Сергеевича Тургенева:
- О, великий и могучий, правдивый и свободный русский язык!