Наблюдения обывательницы: Пушкин - наше всё!

Кто не в курсе: 6 июня в России отмечается День русского языка. Второе название этого праздника – Пушкинский день России. Сразу оговорюсь, что ничего против Пушкина лично я не имею. Я его творчество очень люблю, регулярно перечитываю, кое-что наизусть помню, как и любой мало-мальски образованный человек. И пост мой в целом для таких же, как я: среднее образование получивших, экзамены сдавших. Классика читавших, сочинения писавших. Те, кто еще в первом классе Букварь за школой скурил, смело могут идти играть в танчики, им по телевизору все втюхают.

А для остальных есть информация к размышлению.

Фестиваль «Великое русское слово», ставших Международным, стартует на моей памяти уже лет десять подряд. Именно в день рождения Пушкина.  Говорят в этот день очень правильные слова о защите русского языка, о бережном к нему отношении. О недопустимости засорения англицизмами. О гонениях, которым подвергается русский язык – и для меня, крымчанки, это не пафос, это горчайшая реалия. Русский мне родной, и я видела украинизацию, насильственную украинизацию, которая сейчас принимает на Украине угрожающие масштабы для русскоязычных. И о том говорят, что именно с Пушкина начинался современный русский язык, отличный от церковно-славянского. И вывод такой, что Пушкин - это наше всё!

Пушкин Александр Сергеевич воспринимается уже почти как литературный Христос. Потому что ни одного  больше поэта или прозаика мы не поминаем с такой любовью дважды в год. В день рождения Пушкина мы разве что свечи перед его портретами и памятниками не жжем, в день гибели – клянем Дантеса, укоризненно качаем головами перед портретами Гончаровой и по советской школьной привычке обзываем царя жандармом России. Дескать, это все он, кобелина, глаз на святое положил, на законную супружницу Гения! Ежели бы, дескать, не царёва похоть, то дожил бы Пушкин до полутораста лет нам на радость.

За Дантеса промолчу, его выстрел однозначно равняется иудину поцелую. Выстрел был, смертельная рана была – этого ему Россия не простит никогда. А вот насчет царя у меня сомнения возникают.

У монарха с Пушкиным отношения были сложные. Монарх с самого детства интерес проявлял не к стихосложению, а к военному делу, прекрасно разбирался в фортификации, и был, говоря современным языком, военный инженер. Технарь. Гуманитарные науки его не интересовали, и оценить по достоинству гений Пушкина он сам не мог. И что, ставить ему это в вину? Тогда давайте и сегодняшних наших чиновников расказним (фигурально выражаясь) за неумение распознавать гениев! А это ведь даже не каждый второй, это четверо из пяти! Царь стихов не любил, но и узко-умственным тоже не был: к мнению экспертов прислушивался, историю Государства Российского уважал, так что, используя современную терминологию, был «в теме».  Зато любил военные парады, и как любой солдат (ладно-ладно – офицер!) любил женское общество.

Женское!

А Дантес, воспитанник барона Геккерна, еще неизвестно, чье общество предпочитал. А за Натальей приволокнуться решил, потому что женщина была замечательно красива. Или воспитателя своего взбесить решил. Или подмоченную репутацию восстановить, про его отношения с Геккерном нехорошие слухи по тогдашнему Питеру ходили. А Наталья... ну что Наталья! Ну, блондинка она и в Африке блондинка.  Она за Пушкина замуж в 18 лет вышла, в этом возрасте мозги ни в чьей голове еще и не спотыкались. В общем и целом, попала молоденькая, хорошенькая и не слишком умная женщина под суровую раздачу злой Судьбы: с одной стороны муж, горячий как африканское солнце, с другой – явные знаки царского внимания, с третьей – Дантес, этакий голубой волнистый попугайчик. Чего бы не попробовать понравиться лицу неопределенной сексуальной ориентации, искусство стрельбы глазками не отточить!

Царю при дворе никто из фрейлин не отказывал, моветон! Не захочешь, будешь флиртовать. Муж, несмотря на свою гениальность, был беден как церковная мышь: на написание «Истории Пугачева» царь двадцать тысяч рублей в долг дал. И, между прочим, умнейшим человеком России называл. И записки «О народном восстании» поручил написать, опять же не бесплатно. И скандальное дело о «Гавриилиаде» замял. И на балы царь поэта лично приглашал, так что от недалекой Натальи требовалось присутствовать и улыбаться, потому что деньги-то, в конце концов, не на кого попало шли, а на нее, очаровашку.  Она и улыбалась. А муж злился. А чего ему не злиться? Кому охота в вечных должниках ходить, а тем более поэту, который всегда полагал хорошим тоном иметь свое мнение, идущее в разрез с мнением света! Либералом был, Пушкин "Наше Всё", либералом! Чувствуете, какой сегодня поганый душок от этого словечка? Но как ни либеральничай, а царя-то на дуэль не вызовешь. А вот фанфарона Дантеса можно – а нечего ему под ногами путаться и двусмысленные записочки Гончаровой строчить! Пушкин и вызвал.

Там, в этой истории с вызовом, еще много ниточек, как в сказочном клубочке: там и предсказание гадалки о блондине на белой лошади, там и денежные затруднения (которые, кстати, царь после смерти поэта из личных денег оплатил). Может, именно это и послужило поводом  для сплетен о причастности царя к дуэли? Типа – сам убил, сам откупился? А еще пару литературных журнальчиков прикрыл, чтоб господа борзописцы много не гавкали. Пушкин-то, может, и гений, Пушкину-то, может, и можно было оду «Вольность» настрочить, а все прочие с какого перепугу в гении подались? Запретить! А вы думали, за что монарха жандармом ругают? Вот как раз за эту избирательность: что позволено Юпитеру, не позволено быку. При всем его уважении к Пушкину, стихов царь все-таки не любил, о чем выше уже было сказано.

Так или нет, а учитывая все изложенное, я так думаю, что не найдись Иуда Дантес, другой бы нашелся. Пушкин все равно бы приключений на свою пятую точку отыскал, уж очень легкомысленна была его молодая жена, и уж очень горяча была его африканская кровь. В Библии сказано: «Сын Человеческий идет, как написано о Нем, но горе тому, кем Сын Человеческий предается, лучше такому человеку и вовсе не родиться». Он шел, «как было написано» - и невозможно представить себе Пушкина-затворника, аскета, молитвенника. Он был дитя своего века, ветреный и горячий, любвеобильный, но любящий, гениальный, искрометный… Да, и дуэлянт. Все равно кто-то бы не промахнулся. Но действительно, лучше бы Дантесу не родиться вовсе. Ну, вот и выходит по всем канонам чисто библейская история в отечественной литературе: Пушкин – это Сын Человеческий, прошедший предначертанным ему путем. Дантес – Иуда, через которого свершилось предначертанное зло. А кто в этой истории царь? Пилат, желавший оправдать Христа, но умывший руки? Или Апостол Фома, уверовавший лишь после того, как увидел? Чтобы на этот вопрос ответить, нам еще не один год надо отмечать Пушкинские дни, да не жевать вслед за советскими учебниками жвачку пятидесятилетней давности, потому что не все так однозначно в мировой истории. А разбираться, сопоставлять и думать. Ну, а для начала не худо бы перечитать что-нибудь из бессмертного классика…

Я к чему в рассуждения-то пустилась: Пушкинские дни начались! Фестиваль «Великое русское слово» прошел и у нас в «Пятиозерье».  И официальный отчет для прессы я уже куда положено отправила, а сюда я только фотографии выкладываю с мероприятия с фамилиями участников. Уж очень не хочется «Литеру «П» окончательно превращать в средство массовой информации, в конце концов, я за свои «Наблюдения обывательницы» денег не получаю.

И все-таки Пушкина мы любим, не смотря ни на какие его либеральные взгляды. В конце концов, патриотизм у него был не напускной, за границу он не сбежал, Россию грязью перед иностранцами не марал, и погиб от руки француза - чужака. Так что я бы его в один ряд с нынешней либеротой все-таки не поставила.