Поэт становится воистину народным, когда народ
поёт его стихи. С кончика пера Юнны Мориц соскользнуло столько популярных
песен, что мы даже толком не знаем их автора: «Собака бывает кусачей», «Ежик
резиновый», «Большой секрет для маленькой компании». Или куда более «взрослые»,
но такие же любимые, например, «Когда мы были молодые». И думал ли я,
насвистывая весёлый шлягер «Кошки» из репертуара группы «Браво», что это
стихотворный перевод Юнны Мориц?..
2 июня
2017 года классику отечественной поэзии Юнне Петровне Мориц исполняется 80 лет.
Юнна Петровна родилась в Киеве в 1937 году. Её отец работал инженером в сфере
транспортных коммуникаций; во время массовых репрессий был арестован, однако
позже освобождён. С началом войны семья эвакуировалась на Урал, а после
освобождения Киева Юнна с родителями и сестрой вернулись в родной город. Город,
только что переживший страшную оккупацию, с ещё не заросшими могилами десятков
тысяч убитых горожан, многие из которых были добрыми знакомыми её родителей;
город, ещё не остывший от безумной вакханалии нацистов, населённый многими,
кто, возможно, вчера ржал над антисемитскими плакатами, или даже выдавал
полицаям прячущихся от расстрелов людей. Возможно, именно с тех пор столь
резкое неприятие у Юнны Петровны вызывают любые претензии на национальную или
политическую исключительность и этим объясняется её неустанная борьба за
человеческое достоинство.
После неудачной попытки поступить на журфак
Киевского университета, она прорывается на заочное отделение тамошнего филфака,
но уже в следующем, 1955 году, поступает в столичный Литературный институт и
вливается в шумный поток молодых литераторов-шестидесятников. Вскоре острую на
словцо Юнну за «нездоровые настроения в творчестве» — вместе со студентами
Литинститута Геннадием Айги и Беллой Ахмадулиной — на год отчислили из ВУЗа.
Вскоре все-таки восстановили. Юнна по ночам подрабатывала корректором в
различных изданиях, в том числе, и украиноязычных. Первая книга стихотворений
Юнны Мориц вышла в 1961 году, и почти сразу, благодаря своим антисталинистским
стихам, молодая поэтесса оказалась в немилости у власть имущих.
«Убеждена, что все "чёрные списки" по
ведомству литературы, всегда и сейчас, сочиняются одними писателями против
других, потому что репрессии — очень доходное дело», — позже скажет Юнна
Петровна. Находясь в негласном запрете, она нашла себя в поэзии для детей —
дающей необъятный простор фантазии и весьма требовательной к качеству
стихосложения. И пусть у неё ещё много замечательных стихов для взрослых и
великое множество прекрасных картин (Юнна Петровна с детства великолепно
рисует), в памяти широких масс Мориц могла бы остаться второй Агнией Барто или
третьим Самуилом Маршаком.
Не дал характер. Горбачевскую перестройку Юнна
Мориц приняла с энтузиазмом, активно участвовала в деятельности демократических
организаций и выступала со злободневными комментариями на радиостанции
«Свобода». И быть бы маститой поэтессе (стихи которой переведены на все
основные европейские языки плюс японский, китайский, турецкий) иконой для
либеральной публики, но она покинула этот лагерь, осознав фальшь и трагизм
эпохи.
«Люди, учившие нас раньше любить Родину, быстро
порвали партбилеты и теперь учат нас её не любить», — с сарказмом замечает Юнна
Петровна. После трагических событий в Югославии Юнна Мориц открыто выступила
против нового несправедливого мироустройства. Её поэма «Звезда Сербости»
написана, по словам автора, «человеком того народа, который был подвергнут
геноциду, о народе, который в данный момент убивают… Это не "гражданская
позиция", а позиция человека, на которого бомбы летят. Почему, когда
евреев убивают в Бабьем Яру, — это глубокое личное переживание, а когда убивают
сербов в Белграде, — это "гражданская позиция"?»
Возможно, именно в силу этой неукротимости
характера Юнну Петровну в 2004 году «за гражданское мужество писателя»
наградили престижной премией им. А.Д. Сахарова, которой отмечают выдающихся
правозащитников. Сегодня в городе, где находится Бабий Яр, о юбилее знаменитой
киевлянки молчат. Оно и понятно. С начала событий на Майдане и Донбассе Юнна
Мориц чётко и честно определила свою позицию: она против наследников Бандеры и
нацистов, она на стороне убиваемых детей и защищающих их донбасских ополченцев:
«Я —
ополченец, техника моя —
Из
пушки Пушкина, словарь от А до Я.
Из
пушки Пушкина, — из вечности! — вопрос
Клеветникам
России в дни угроз:
"Зачем
грозите вы анафемой России?"
Из
пушки Пушкина — ответ нечистой силе,
Клеветникам
России! Пушкин весь —
На
нашей стороне, сейчас и здесь!»
Юнна Мориц открыто солидаризируется
с Донбассом, открыто восхищается уехавшим в Донецк писателем Захаром
Прилепиным, открыто высказывает свои антифашистские взгляды. Дело доходило до
курьезов, когда по жалобам майданщиков Фейсбук заблокировал её личную страницу
за стихотворение «Танки — вышиванки»:
«…Куда ходил бы в вышиванке
Еврей, который не дебил,
Когда бы на советском танке
Никто фашистов не давил?
А полицаи в вышиванках
Живьём зарыли бы "жида",
Когда бы на советских танках
Никто не ездил, господа!..»
«Всем ясно, что это стихотворение —
моя "чистая лирика Сопротивления " потокам ненависти к России,
постоянному и безнаказанному русофобскому издевательству над историей и
культурой моей страны. Это — мой зеркальный ответ клеветникам России», —
комментировала нелепый запрет сама Юнна Мориц.
Яростно сражаясь с клеветниками
России, Юнна Петровна сражается за свою Украину, которую она любит, где она
родилась и выросла, язык которой знает в совершенстве:
«Украинским языком владея,
Вряд ли я сумею той порой
На вопрос ответить прохиндея:
Первый он язык или второй?..
Всё известно мне о Бабьем Яре,
Всё ему известно обо мне.
Только Киев мой — не эти твари,
Что прислугой были Сатане!..»
Понятное дело, что её бескомпромиссная
позиция по отношению к майдану, к неонацизму, к либеральной тусовке вызывает
яростную ненависть оппонентов. Пожалуй, нет таких оскорблений, которым не была
подвергнута поэт Юнна Мориц свистопишущей братией. Солидарное мнение этой ее
идейных врагов выразил Юрий Кирпичев, проживающей в США блогер «Эха Москвы»:
«Зеркальным отражением Евтушенко является его более юная современница Юнна
Мориц. Да, многие, пораженные зарядом злобы и ненависти, сконцентрированным в
её недавних стихах, успокаивают себя, мол, старческий маразм, дама выжила из
ума. Но это не так, она отнюдь не дементна! Наоборот, у нее прекрасная память,
хорошее чувство стиля и с технической стороны ее стихи классом выше
евтушенковских. Омерзительна она иным, тем, что скурвилась и не стесняется
этого. Как и вся Россия… Но ведь и Евтушенко испортил себе некролог, написав
паскудные вирши про макеевскую медсестру и в очередной раз променяв свое
украинское первородство за чечевичную имперскую похлебку…»
Самозванный литературный критик не
понимает, что русский литератор — это не национальная принадлежность. Скорее,
инстинктивное стремление к справедливости, которое идёт из самой глубины
отечественной истории, от понимания сути справедливости крестьянской общиной,
то есть многовековым абсолютным большинством народа. Это и равность членов
общины, и совместная поддержка слабого, и заслуженное воздаяние неправедным,
беззаконным. И право говорить честно, которое Русский поэт Юнна Петровна Мориц
завоевала всей своей достойной и долгой жизнью. Она по-прежнему остра на язык,
активно участвует в социальных сетях, пишет резкие эссе и загадочные стихи,
скажем, «Листопадло». И может, словно перчатку, бросить прохиндеям в лицо
хлесткий рефрен одного из своих стихотворений: «В сто раз достойнее наше
прошлое, чем настоящее ваше пошлое!»
Имеет на то право и основания. С
юбилеем!
Украина у меня – другая,
Вам такой вовеки не видать,
Там хожу я в школу, полагая,
Что в живых остаться – благодать!
Кончилась война, иду за хлебом,
Корка хлеба – счастье, без вранья!
Всю дорогу я слежу за небом,
Где бомбили Киев и меня.
Украинским языком владея,
Вряд ли я сумею той порой
На вопрос ответить прохиндея:
Первый он язык или второй?..
Всё известно мне о Бабьем Яре,
Всё ему известно обо мне.
Только Киев мой – не эти твари,
Что прислугой были Сатане!..
Я хожу за книгами к монахам,
В этих книгах – ижица и ять.
Книжное дитя способно страхам
Лучезарно противостоять.
У меня – другая Украина,
Вам такая – даром не нужна!
В этом я нисколько не повинна,
Каяться за это – не должна!
Неповинна памяти лавина,
Горловина соловья нежна.
У меня – другая Украина,
Вам такая – даром не нужна!
У меня – другая Украина,
И Россия в этом не повинна…
Комментариев нет:
Отправить комментарий