Нина Моисеенко. Прошино несчастье (сказка)

Жил – был…

 Жил небогато, а был  невероятно невезучим парень по имени Проша. За какое   дело  он ни возьмётся, всё у него из рук валится, да шиворот-навыворот  получается. Родители, братья и сёстры любили его за характер незлобивый и доброту сердечную, но и те на него сердиться стали. Судите сами. Поедет Проша с отцом в луга, сено косить. Отец косит: коса гладко идёт, звонко поёт, трава ровно ложится. Следом Проша косит, как по кочкам и пенькам спотыкается. Замаются. Сядут под берёзкой кваску попить. А беда, уже тут как тут, Прошу дожидается – ненароком жбан с квасом перевернёт. А на обратном пути и того горше: то ось у телеги переломится, то оглобля сломается. И так во всём, куда Проша взгляд  кинет, там беда не минет.

−И в кого ты такой нерадивый, да несчастливый? Несчастье, ты наше! – вздыхает матушка.

Проше и самому горько, да обидно. Что же он, хуже всех? На вид он парень складный да ладный, и ростом высок, и лицом красив, и характером мягок. Вот только и изъяна в нём, что лихо−несчастье к нему привязалось.  Девчата на него только издали любуются, близко не подходят, бояться его несчастья на себя накликать.

Отец сокрушается, мол, вырастили с матерью парня крепкого, силы богатырской,  да помощи от него в крестьянском хозяйстве нет. Только убытки от Проши! А ведь одними руками большую семью не прокормишь!

До восемнадцати годков так они все и мучились. И вот решил Проша по свету пойти, своё счастье найти, а несчастье потерять в чужих краях.

Заплакала матушка,  собирая Прошу в дорогу:

−Не ходи, сынок, пропадёшь!  Кто знает, куда тебя твоё несчастье заведёт!

−Не плачь, матушка! – ласково говорит ей Проша. – Я по свету пойду, горе – несчастье с собой уведу. Младшие братья и сёстры уже подросли, будут вам помощью и опорой. Без моего несчастья заживёте славно. А я пойду счастье искать, может оно меня где-то давно дожидается?

Ранним  утром по росам самоцветным ушёл Проша из дома. Долго шёл знакомыми  дорогами, любовался синим небом, да облаками лебяжьими, полями необозримыми. И чужие дороги  вели  его через леса и горы. Спать ложился под первым приглянувшимся кустом.  Утром будил его птичий щебет. В хрустальных родниках умывался, сладкой ягодой питался. Шёл он долго, да путь короче не становился. Привела его однажды, дорожка малоезженная, в места невиданные. Небо там и днём, и  ночью тучами чёрными затянуто, деревья будто каменные, и птиц не слышно, и родников не видно, ни одной живой души за три дня не встретилось. Идёт Проша удивляется, по сторонам озирается. Не поймёт, куда он зашёл,  в какие места мрачные, да неприветливые забрёл.

Глядит, перед ним гора, а на самой вершине дом не дом, дворец не дворец. Так посмотришь – дом. А вот эдак поглядишь – дворец. Широкая белокаменная лестница к высокому крылечку проложена. Стал Проша подниматься по лестнице, шагает со ступеньки на ступеньку, а дом – дворец удаляется, будто гора сама вырастает перед ним. Подивился Проша чуду такому, бегом подняться попробовал. Только запыхался и устал. Присел на ступеньку, отдохнул, да и решил, что не суждено ему в этот дом – дворец попасть. Стало быть, пора ему вон ступать восвояси, ночлег искать. И пошёл по лесенке вниз. Идёт, идёт и  с каждым шагом  всё больше удивляется потому, что не вниз спускается, а вверх поднимается. Оглянулся, а дом – дворец перед ним во всей красе. Посмотрел Проша вниз там ночной мрак, а возле дома на дворе не тёмная ночь, не светлый день, не полуденная пора, а утренняя  заря разгорается, росой умывается. Постучал Проша в дверь, никто не отозвался. Он толкнул её – дверь и не дрогнула. Зато со звоном окно распахнулось. Заглянул Проша в него и увидел горницу светлую и опрятную. Стол накрыт, самовар кипит, а у Проши со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было. Очень кушать хочется.

«Попрошусь у хозяев в работники, поработаю, подкреплюсь и дальше в путь пущусь».

Только он это подумал, как с хохотом и громкой песней в горницу вкатила старушка. Смотрит Проша, и глазам своим не верит, бабушка нарумяненная, в седых волосах банты розовые, фенечки на руках, ролики на ногах. На лавку у стола восседает, ножками болтает. От удивления у Проши глаза стали как плошки, рот сам собой распахнулся, он даже поперхнулся. А чудеса продолжались. В горницу вошла девчушка, в платочке как старушка. Принесла блюдо с пирогами, да шанежками. Посмотрела строго на бабушку:

−Бабушка, иди и вымой руки! С немытыми руками я тебя за стол не пущу!

−Не хочу я, внучка, мыть ручки! Вода мокрая! − и бабушка сделала хитрые глаза.

−Вода мокрая, соль солёная. Сахар сладкий.  А бабушка моя очень вредная! – сказала девочка уныло.

Да как закричит!

 – Марш мыть руки без мыла!

Тут не только Проша вздрогнул, но и старушка – попрыгушка быстро укатила.

Хотел Проша уйти  незамеченным подобру-поздорову, но опять, его несчастье подстерегло. Хлынул ливень, да с грозой. В такую погоду  рад будешь любому сухому углу. И он постучал в окно.

−Кто там? – спросила девочка и заглянула под стол.

−Это я, − робко отозвался Проша. − Только я здесь, а не там.

−Всё в мире относительно. Для меня − вы там, а я здесь. Для вас – я там, а вы здесь, – спокойно возразила девочка.

−Я  не глуп, но  не пойму, почему вы ждёте гостя не из дверей, не из окна, а из-под стола? –  удивился Проша.

−Это будет очень поучительно! −  хихикнула девочка. − Ну, давайте же входите. Будем знакомиться.

Проша шагнул через окно и … вылез из-под стола! Он сел на пол, охнув от боли, его  вмиг постаревшие ноги отказались идти.

В горницу на лыжах вошла задорная бабушка и взгромоздилась на лавку.

−Ох, уж эти древние старики!  Ну что им дать! − девочка покачала головой, ласково глядя на бабушку.

«Ох уж эта зелёная молодёжь! Ну что с них взять!» − мысленно перевел Проша.

−Постойте у стола, дедушка, чувствуйте себя, как в гостях! – ехидно сказала бабушка.

«Присаживайся к столу, парень, чувствуй себя, как дома»! −  догадался Проша.

Проша уселся за стол. В самоваре он увидел отражение своего старческого лица.

Бабушка принялась вилкой уминать за обе щеки суп, (при этом она не забывала облизывать вилку и прихлёбывать суп через край кружки).

«Для чего такие сложности?»− недоумевая, подумал Проша.

−Наглей, дедушка, хлебай, а то холодец закипит! – гостеприимно, скалила зубы бабушка.

Проша ненадолго задумался над этой странной фразой и перевёл её так: «не стесняйся, парень, ешь, а то суп остынет».

Вот тогда он и понял, что попал в страну «Перепутаницу», оказывается, и такие страны бывают.

Ох, и намаялся он за три дня, что работал у старенькой внучки и проказницы бабушки. И огород вскопал, и колодец вырыл, и беседку в саду построил, и клетку канарейкам смастерил, и меленку для крупы изобрёл. Вся работа у него получалась, что ни сделает – всё так, да лучше, чем так! Только чудно ему было,  всё у них наоборот. Он узнал, что прощаясь, чтобы не обидеть хозяев, следует плюнуть на порог и зло сказать: «чтоб вам пусто было!».

Уходя спиной вперёд, по лестнице он помнил, что его здесь не ждут и скоро забудут. Такие уж у них обычаи.

Шёл Проша своим непростым путём и думал:

−Вот ведь как люди живут, всё у них наоборот, и мороки от этого сколько!

И вспомнил он, как его родные мучились с ним. Бывало, скажет матушка:

−Сынок, пойди скотину на выпас отгони.

А ему примечтается, будто матушка ласково  просит:

−Сынок, иди, да отдохни.

И спит себе Проша, пока рассерженный отец, его самого батогом, как скотину не выгонит. Тогда Проше сильно обидно было. А теперь понял, что отцу с матерью обиднее. Они помощи ждали, а он делал всё наоборот. И решил Проша дела делать по  уму, а жить по  разуму.

Далеко ли, близко ли ушёл он от Перепутаницы, то не ведомо, но дорога привела Прошу в странный город. Дома косые, горбатые, улицы кривые. Подумалось Проше, что этот город построили неумехи и лентяи. Собралась вокруг Проши толпа людей, одетых неряшливо. На него пальцами показывают, потешаются. Оглядел себя Проша в кривом витринном окне. Шнурки завязаны, пуговицы застёгнуты, лицо умыто, волосы причёсаны. Не парень, а картинка, хоть и в кривом отражении. А зеваки не унимаются, по земле от хохота катаются. Хотел, было, Проша на них обидится, да подумал:

«Что с них убогих возьмёшь? Они красоты не видывали. Всё у них вкривь, да вкось. В домах ни одного прямого угла нет. Надо им красоту показать, да уменью научить».

Пришёл он к купцу в работники наниматься. Купец тот как раз новые развалины собирался возводить. Не хотел он Прошу в работники брать, да тот его заохотил:

−Я тебе невиданный дом построю. Ни бурей не снесёт, ни дождём не зальёт. В жару остудит, в холод согреет.

−Да разве на свете бывает чудо такое?! − усомнился купец.

−А вот построю, посмотришь! – заверил его Проша.

Сказано − сделано! Вспомнил Проша, как отец учил его сруб ставить, полы настилать, печи класть, крыши крыть. Отец у Проши на все руки мастер. Вот и взялся Проша за тяжёлый труд. Не раз и не два приходилось ему делать и переделывать, строить и перестраивать. Но всё же построил купцу дом. Стены крепкие, венцы ровные, окна кружевами деревянными украшены, крыша высокая с красной кирпичной трубой. Знатный дом получился.

Много времени прошло, много домов построил Проша. Много учеников обучил. И стал город красивым, благодаря Проше и его ученикам. Да и люди, глядя на красоту стали вежливыми, опрятными. Стали Прошу уважать, мастером величать. А он всё чаще стал задумываться над тем, что ушёл он за тридевять земель счастье искать, несчастье потерять. Научился работать и все его несчастья сами собой исчезли. Живи, да радуйся! Только сердце его не спокойно,  тоскует, по отцу, матери, братьям и сёстрам любимым. Понял Проша, что самое большое счастье ждёт его дома, на родимой сторонушке.

А дома его заждались, все глаза, проглядели, горючими слезами вытравили.  Матушка торную дорогу вытоптала от дома до околицы, ждёт его, печалится.

Вернулся Проша домой. То - то радости было! А соседи удивляются:

−Чему радуются? Опять несчастье в дом пришло!

−Из всех детей родителям жальче всего самого непутёвого. Кто ж его кроме родителей пожалеет? − мудро сказала Прошина матушка.

На том, пересуды и закончились.

Проша без дела не сидел, на ворон не глядел, а взялся дом строить. Раньше у Проши руки – крюки были, всё из них валилось, а теперь мастеровые – ловкие, да умелые. Раньше не видел он в деле искру, а теперь каждое дело затейливое, через ум и сердце пропущенное.  Вот и приносит каждое дело маленькое счастье. А, как известно, счастье цепляется за счастье, как несчастье  за несчастье.

Строит Проша дом, душа поёт, глаза радуются. И увидели люди, каким замечательным мастером стал Проша. Вскоре и невеста нашлась. Свадьбу сыграли.  Дети пошли, мал – мала − меньше. А старший сынок Федя, уж такой невезучий!  Жена Прошина, глядя на него, вздыхает:

−И в кого ты, Феденька, нерадивый, да не счастливый такой? Несчастье, ты наше!

−Ничего, жёнушка, − усмехается Проша. – Вырастит, поумнеет. И тогда он своё счастье сам скуёт, построит, или в песне споёт. Это уж как его душа запросит!