Нина МОИСЕЕНКО. Правильный взгляд

 

Яр осторожно протиснулся в хлев, самострел он держал наготове. Корова спокойно жевала сено, кобыла хрупала овсом.

«Где он? Я видел, что Зверь спрятался здесь!» − думал в смятении мужчина, озираясь.

Неясный шорох из пустого закута заставил его резко повернуться.

− Выходи! – грозно закричал охотник, нацелив самострел в темноту.

− Не стреляй! – сказал Зверь вполне человеческим голосом. – Отпусти меня, я не причиню зла ни тебе, ни твоей дочери.

Упоминание об Ан, взбесило и напугало Яра. Он жил ради дочери. Жена умерла в моровой год, три лета назад. Люди говорили, что болезнь принесли Звери.

− Выходи! – упрямо повторил Яр.

Темнота зашевелилась и стала принимать очертания огромного зверя с большой слюнявой пастью, и горящими лютью глазами. Мужчина жаждал убить заразную тварь, но тело словно задеревенело, только веки дрожали от напряжения, и слёзы набежали на глаза от злого бессилия.

Дверь широко распахнулась, и в хлев ворвалась белокурая девчушка со слезами и воплями.

− Папа, не убивай Любчика! Он хороший! – девочка юркнула в закут к монстру.

Если бы Яр не был скован он бы, тот час, вогнал калёный болт прямо в сердце Зверю, и спас дочку от гибели. Он зажмурился и придушенно захрипел в беззвучном крике. Очнулся, от голоса Ан.

− Папа, смотри, какой Любчик милый! – дёргала она рукав отцовской сермяги. − Он мне сказки рассказывает, когда тебя дома нет.

Яр увидел белого зайчонка на руках у дочери.

«А где же Зверь? – подумал растерянно.

«Каждый видит то, что хочет видеть! – услышал охотник мысленный ответ. – Ан хотела друга − пушистую зверушку, и видит во мне зайчика. Ты желал видеть Зверя. Я тебе понравился?»

Не сразу понял Яр, что скованность прошла. Из расслабленной руки выпал самострел. Хотел поднять, да заметил, что Ан босая, ступни её покраснели от холода.

− Что ж ты босонож! Захвораешь! – он скинул с себя сермягу, укутал дочку и зайчонка, которого она обнимала. Подхватил на руки и обоих унёс в избу.

Ан заболела на следующий день. Кашель и жар. У Яра сердце сжималось от страха, вот так же и её мать сгорела за неделю. Любчик день и ночь был подле Ан. Бледная и обессиленная девочка, очнувшись от беспамятства, улыбалась ему.

Яру мерещился то зайчик, то монстр, но он не смел выгнать Любчика, не хотел огорчать больную дочь.

− Молока вскипяти, добавь мёду и кусочек масла. Напои Ан. После она будет спать, и поправится. Мама всегда так лечила меня. – Сказал Яру полузаяц – полузверь.

− У тебя была мама? – удивился охотник.

− У тебя тоже была. У всех есть или была мама. – опечалился зайчонок.

Яр устыдился, он уже не молод и вспоминал об умершей матери только на Радуницу. И вдруг он понял, что Зверь – ребёнок полусирота, как и его Ан. Непрошеная жалость больно ковырнула сердце, и с этого момента он видел в Любчике только зайчика.

Лекарство помогло. Яр радовался, слушая смех и весёлую болтовню детей. Теперь он мог спокойно отправиться на охоту, общине нужна была пушнина.

С утра он ушёл в лес, думал к вечеру вернётся, да с полудня сердце беспрестанно точило беспокойство. Повернул назад. Уже от края леса он увидел горящие избы и услышал крики. Не просто пожар это был, а нападение разбойников. Первым делом, Яр добежал до своей избы. Убедился, что дети живы и в безопасности, взял суму с запасом болтов и совсем уж было вышел за порог, да услышал твёрдый голос Любчика.

− Я с тобой пойду, вместе будем сражаться. Я узнал душегубов, они мою маму убили!

− Да куда ж ты такой маленький… − возразил Яр.

− Ты забыл кто я? Беги по улице и кричи «Зверь!», а там посмотришь, что будет.

Зарядил охотник самострел и поспешил на битву. Бежит, и что есть мочи, кричит. На крик   из ворот выскочил тать с награбленным добром за плечами. Выстрелил в него Яр, упал враг замертво. А следом из тех же ворот ещё один лиходей вывернулся, саблей замахнулся, да тут же безголовым пугалом на землю свалился. Оглянулся Яр, позади него зайчик столбиком стоит, коготки на длинной задней лапке кровью испачканы. Не успел поблагодарить за спасение, а Любчик молнией понёсся по улице, догоняя и калеча супостатов. Жуткие вопли катились впереди него, будто каменная глыба. Как ни силился Яр узреть страшного Зверя, а всё перед глазами юркий зайчик скакал, будто в пятнашки играл. Расправился зверёныш с врагами быстро и скрылся за общественным лабазом.

«Любчик дитя, совсем ещё дитя! Убивать страшно (даже злодеев), мука для души!» – думал Яр, поворачивая за угол.

У стены стоял мальчишка лет десяти, его плечи вздрагивали от всхлипов, и крупные слёзы капали на белый мех шубы. Яр подошёл к нему, обнял.

− Звать тебя теперь Любомир. Соседям скажу, что ты мой троюродный племянник, сирота из Полян.

Мальчик с благодарностью посмотрел на Яра.

− Ты увидел во мне человека! Можно я буду называть тебя отцом?

− Пойдём, сынок, домой.

В здешних краях никогда больше не видели Зверя.