Литературная
страница по материалам газеты «Перекоп» № 5 (8849) от 20 января 1996 года.
«Ecли жить – то вверх, чтобы в кровь ладони,
Да ногами в грязь, но душою ввысь.
Золотым дождем в колокольном звоне,
Чтоб мечта – стрелой, чтобы язвой –
мысль».
Передо
мной лежит тетрадь стихов, написанных скорым почерком с исправлениями и
пометками. Стоят даты под каждым сочинением: 1992, 1993, 1994, 1995 гг. Закрыв
последнюю страницу, ощущаешь, что ты наполнен каким-то тайным смыслом строчек,
библейскими истинами, вросшими в нашу действительность.
«… где и куда,
Покрытые сажей и пылью,
По рельсам бегут поезда».
Автор
не просто рифмует строчки. Нет, он пишет душой, наполняя каждое ее движение
философским содержанием. Кажется, что поэт прошел тяжелый путь осмыслений и
самоутверждения.
«Кто мысль освободит
От смерти ожиданья
И радугой взлетит
Над призрачным страданьем,
Кто превратит года
В огонь минутной страсти,
Познает, что судьба
Бессильна против счастья».
Это
он, Яков Плошихен, наш земляк, родившийся здесь, на этой перекопской земле.
Живет и работает в нашем городе добрый и умный парень, внешне чем-то
напоминающий Блока. Носит в себе, наверное, еще тысячи ненаписанных стихов,
боясь признаться самому себе в этом. Волнуется, смущается, когда просят
почитать свои произведения.
«Сердце полно любви, мне бы ярости
больше, я знаю,
Но всегда кроткий взгляд побеждает
послушную сталь.
Мне бы только взлететь, а потом можно
падать, сгорая.
Мне бы миг, чтобы вам рассказать про
бессмертную даль.
Про любовь неземную, которая не умирает,
От которой так хочется плакать, смеяться
и петь.
Видеть молодость женщин, которые не
увядают,
Про свечу, что во тьме обязательно будет
светить!»
В
добрый путь, Яков, по нелегкой литературной дороге. Пусть не угаснет свеча души
твоей, не оскудеет и не остынет разум.
Станислав Труничев.
_________________________
Наш корифей,
находка наша,
И самый
крупный наш улов.
Скажите лишь:
Плошихен Яша –
И сразу ясно
все без слов.
Николай Сидоренко
___________________________
Поэт Плошихен,
юный Яша,
Твоя песенка
не спета.
И в будущем
ты смена наша
Всех
доморощенных поэтов.
О, эти губы,
и улыбка,
И милый
хвостик на затылке.
Плыви по этой
глади зыбкой,
Будь
рассудительным и пылким.
Татьяна Зеленцова
Лирика
Родина
Коридорная
судьба,
Штамп
на маленьком уме
Божьей
волею раба –
С
ветром в сердце и суме.
По
бескрайней пахоте
К
дому милому ведет,
Только
все дома не те,
Кто
его теперь найдет…
Кто
теперь укажет путь,
День
короче, ночь длинней.
И
давно вспорол бы грудь,
Да
клеймо креста на ней.
Эх,
Россия, голытьба,
Как
тебя не полюбить.
Коридорная
судьба.
Жаль,
что некого винить…
Прошение
Копеечной
свечой растаял у святыни,
Верни
мои грехи, бесстыжий лицедей.
За
этим ли алкал, беснуясь по пустыне,
За
этим ли бежал от мира и людей?
Верни мою печаль, разбей мои надежды,
Слезою
напои застывшие уста,
Да
красным покропи на белые одежды,
Пока
не заслужил ни трона, ни креста.
Пока
не возопил бессильными псалмами,
Прощения
моля пред бедным алтарем,
Пока
не подошел с простертыми руками,
Позволь
не отогреть копеечным огнем.
Парус
Легкий
парус воздушной струею
Вновь
наполнен. Лазурный покой
Рассекается
быстрой ладьею,
Управляемой
твердой рукой.
Мой
челнок по груди океана
Вновь
спешит, покоряя волну,
Ожидая
за ложью тумана
Встретить
чистых глубин тишину.
Я
один, без компаса и лота.
Проводник
мой, боясь утонуть,
Бормоча
в оправдание что-то,
Убежал,
предоставив мне путь.
Так
вперед же к немыслимым странам,
Где
не помнят, не верят, не ждут…
Буйный
ветер сорвет паруса нам,
И
враги на дуэль призовут…
Шарманщик
Сыграй,
шарманщик, музыку для слез.
Сегодня
я один, как и вчера.
Как
и вчера, не видно в небе звезд,
И
не поднять упавшего пера.
Сыграй,
шарманщик, может я спляшу,
Как
год назад, по лужам босиком,
Как
год назад, прохожих насмешу.
Да
нет прохожих. Мы с тобой вдвоем.
Сыграй,
шарманщик, что же ты молчишь,
Ночлег,
видать, сегодня не нашел.
Зачем
же в город мокрых стен и крыш
С
полей незваным гостем подошел?
Ты
петь хотел, а слушатели спят,
Под
крышей мокрой им не видно звезд.
Оставь
шарманку и ступай назад,
А
я сыграю музыку для слез.
Предел
Задрожала,
зазвенела тетива,
Да
заплакала по пущенной стреле.
Опустилась
в покаяньи голова,
Потянулись
руки к матушке-земле.
По
отмерянной, назначенной черте
Исходилась
изможденная душа.
Исходилась,
да очнулась на кресте,
Встрепенулась
и утихла, не дыша.
А
казалось, что вот-вот, рукой подать
До
заветного, до самой глубины,
Где
спокойно, где не надо будет врать,
Убегая
от себя и от вины.
Вслед
за жизнью похоронная молва
Вознесет
свои презренье и хвалу,
И
бессмысленно утихнет тетива,
Забывая
улетевшую стрелу.
Мы
Наше
прошлое меньше, чем сон,
Лишь
цепочка предвзятых основ,
Предназначенных
бить в унисон
С
мрачной логикой мыслей и слов.
Коронуя
мираж на престол,
Уготованный
страхом конца,
Мы
целуем заплеванный пол,
Ожидая
решений отца.
Унеси
нас в святую страну,
Где
не будет ни горя, ни слез,
А
с покорных душонок вину
Снова
смоет страдалец Христос.
Папоротник
Как
ходила на Купала
Дева
из дому в лесок,
Как
рыдала и искала
Распустившийся
цветок.
И
наивное сердечко
Замирало
от тоски.
А
в пяти шагах, за речкой,
Горло
драли мужики.
И
хмельная баба смело,
Задирая
свой подол,
Волокла
нагое тело
На
вином облитый стол.
Хоть
не царские хоромы,
Но
и здесь своя мечта:
Хлеба
шмат, пучок соломы,
Да
горячие уста…
Девка
тоже не святая:
К
огоньку да в хоровод.
Без
веселья жизнь пустая:
Пей,
душа, на год вперед.
Пей,
душа, за бабьи слезы,
За
девический порок,
За
несбывшиеся грезы
Да
не сорванный цветок.
Вам
Спасибо
тем, кто был жесток,
Кто
презирал и не простил,
Кто
на меня смотрел в «глазок»,
Спасибо
тем, кто не любил.
Кто
выложил камнями путь
И
ждал ошибок и паденья.
Кто
ноги принуждал согнуть
Пред
глупостью и омерзеньем.
Кто
к битве радостно взывал,
Но
выхватил из рук победу.
Спасибо,
враг, за то, что ждал.
Спасибо,
друг, за то, что предал.
Великий полдень
Полдень
славы. Великая битва.
И,
пока не раскрыты знамена,
Князь
дружине дозволил молитву,
Сам
измазав травою колена.
За
спиною сожженные хаты,
И
побиты копытом колосья.
Наглумились
сполна супостаты
Над
слезами залитою Росью.
Ах,
ты, русское бедное племя,
Сколь
несешь на плечах изможденных!
Сколь
поило ты кровушкой землю,
Сколь
кормило ты воронов черных?
И
опять ты сынов посылаешь,
Честь
по чести, с последней натуги,
И
нательным крестом осеняешь
Тех,
кто жизни положит за други.
Полдень
славы – за веру и волю,
Вслед
за князем без рабского страха!
Как
по жизни, по рыхлому полю,
Да
по-русски, да с полного маха!
***
Что
загрустила, душа безответная?
Стало
ли скучно за грязным столом?
Канула
ль в Лету надежда заветная?
Стоит
ли плакать тебе? Поделом!
Семя
упало на твердь каменистую,
Ветер
утих, испарилась вода.
Хоть
и была ты по-юному чистая,
Время
ушло, и теперь никуда.
Трепетно,
голодно, впору покаяться,
Церковь
открыта, да батюшка строг.
Плата
за счастье грехами взимается,
Теми,
за кои дорога в острог.
Долюшка
русская, совесть пропитая,
Белая
птица с разбитым крылом.
Пьют
твою кровушку нехристи сытые.
Стоит
ли плакать теперь? Поделом!
Дуралей
Неудачник-мужичок,
Не
ругайся, не ропщи.
Знай
работай, дурачок,
Да
хлебай лаптями щи.
Что
перечишь ты судьбе,
Неумытый
хвостокрут?
Аль
неведомо тебе,
Что
за это люди бьют?
Думал
истину сказать,
А
родил похмельный вздор,
Вышел
во поле плясать –
Лег
на плаху под топор.
Нет
бы с бабой на печи
Жил
в довольстве и тепле,
Ел
бы в праздник калачи
Да
копался бы в земле.
Ох
ты, горюшко-дурак,
Не
сыскать тебе вовек,
Почему
в сияньи мрак
И
несчастный человек.
Свидание
Ты
невинна, я слепой.
Здравствуй,
здравствуй, милый друг!
Полуночною
тропой
Я
пришел к тебе не вдруг.
Я
пришел издалека,
Злым
пророчеством ведом.
Исподволь
твоя рука
Завела
в обжитый дом.
Завела
и тишиной
Убаюкала
грозу.
Под
надеждою ночной
Скромно
спрятала слезу.
И
стыдливо облака
Прикрывали
лунный взор.
-
Ты пришел издалека,
Был
ли счастлив до сих пор?
Был
ты беден аль богат?
Жив
ли враг и ждет ли друг?
Отчего
же ты не рад?
Оттого
ль, что все не вдруг?
Оттого
ль, что нелегка
Ноша
правды на спине?
Но
дрожащая рука,
Два
кольца в густом вине…
Говорили
об ином,
Громко
«нет», чуть тише «да»,
И,
объятый глупым сном,
Я
остался навсегда.
Дифирамб
Славься,
ночь без стыда и вранья,
Потаенная,
гулкая глушь!
Знал
ли кто, чистоту сохраняя,
Безнадежность
отверженных душ?
Знал
ли девственно юный монах
Сладострастие
падших сердец?
Пропадал
ли в любимых глазах
И
в огне обручальных колец?
Нет
из нас никого без вины,
Все
помечены грязью людской:
Кто
живет; тот, чьи дни сочтены,
Кто
уже отошел на покой.
И
дорога для всех суждена
В
безвременье, на светлый порог,
Только
разною будет цена,
Что
взимает со странников Бог.
Всем,
кто жил, чистоту сохраняя,
Кто
вкусил от запретных плодов,
Светит
ночь без стыда и вранья
Сквозь
обманчивость райских садов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий