О книге Е.Фрисман "Поговорим о странностях любви"

Попала ко мне на днях книга северокрымской поэтессы Екатерины Фрисман «Поговорим о странностях любви». Екатерина Петровна Фрисман давно является действительным членом литературного объединения «Пятиозерье», открыл ее еще Станислав Борисович Труничев, Царствие ему Небесное. Уже тогда, в середине 90-х, ее произведения считались одними из лучших в «Пятиозерье». Талант несомненный, красота и образность ее стихотворений поражали. Лирика необъяснимо завораживала сумасшедшим количеством сравнений, эпитетов, и ни у кого не вызвало удивления быстрое вступление Екатерины Петровны в члены НСПУ, это было в самом начале 2000-ных.

А потом, со смертью Труничева, Е.Фрисман так же быстро отдалилась от «Пятиозерья», как и появилась в нем. Нет, это не упрек, многие тогда ушли своей дорогой. За прошедшие годы мы буквально считанные разы созванивались, но я знала о большом желании Екатерины Петровны издать собственный сборник. Исполнить свою мечту у нее получилось только сейчас.

И вот передо мной томик стихов «Поговорим о странностях любви», изданный в ИТ «АРИАЛ», г. Симферополь, 2020 год. Красиво оформленная, качественная книга, со всеми полагающимися регистрационными номерами, приятно взять в руки. Долгое ожидание поэтессы, несомненно, вознаграждено сторицей, к такому качеству исполнения собственной книги должен стремиться каждый уважающий себя поэт. Издательству респект и уважуха, оно отработало каждый потраченный на него рубль.

Но все-таки есть мнение что «в мужчине главное не внешность, а внутренности». Так и в книге: какова бы ни была обложка, интересует читателя все-таки то, что под нею. Стихи.

И опять-таки не скажу дурного! Стихи все так же хороши: безупречно отточенный размер, рифма,  образность, метафоричность, мелодика – все, все на пятерку с двумя плюсами! Красиво, душевно, тонко. И тот, кто впервые в жизни откроет для себя поэзию Екатерины Фрисман, ни в коей мере не будет разочарован, он сполна сумеет погрузиться в атмосферу любви, прочувствовать все ее грани, все ее тонкости. Все тона, полутона и тончайшие оттенки любви женщины к мужчине в этой книге представлены так, что не придраться. И пейзажная лирика представлена, и религиозная, и стихи в прозе, то есть, говорить о каком-то однообразии было бы несправедливо. Достойная работа.

Я поделюсь некоторыми соображениями по поводу прочитанного мною.

Соображение первое. В живописи есть множество техник исполнения произведения, и одна из них выглядит так: рассматриваешь картину с расстояния – понимаешь, что изображено на ней. А ближе подойдешь – видны только отдельные точки, пятнышки, а общего изображения нет. Я не знаю точно, как называется эта техника, кажется пуантилизм. При чтении некоторых стихотворений Е.Фрисман складывается ощущение, что они написаны с применением этой же техники. В общем и целом смысл понятен, но образов в произведении такое невероятное количество и они так густо наслаиваются один на другой, что трудно бывает выбрать цитату, которая передавала бы соль стихотворения.

***

Не добавляй мне новой боли,

Я не вольна. И ты – не волен.

Знать, не судьба.

Мы доиграли трудно роли.

Какие поздние гастроли.

Молчит труба.

Души моей виолончели,

Вернуть любовь вы не сумели.

Пора в футляр.

Как замели кусты метели.

Когда-то розы здесь алели

Безумством чар.

Все в этой сказке было чудом.

Мечта застыла изумрудом.

Зенит звезды.

Не называй измену – блудом.

Пора прозреть моим причудам.

Горят мосты!

Хорошее стихотворение? Прекрасное! Понятно, что о несчастной любви? Понятно. А процитировать так, чтобы выделить главную мысль, не получается, поскольку почти каждая строка – отдельное законченное предложение, отдельный законченный образ, с другими почти не соприкасающийся. А без других образов это всего лишь точка на холсте, которой явно мало для создания цельной картины.  Я могла бы назвать это собственным стилем. Стиль – это то, что отличает одного поэта от другого. Иметь в поэзии собственный стиль дано далеко не всем. И тут я могу только искренне поздравить поэтессу.

Любовная лирика в творчестве Екатерины Фрисман занимает основополагающее место. Что значит любовь для поэтессы? Поиск ответа на этот вопрос навел меня еще на одно соображение.

Соображение второе. Рядом со словом «любовь» редко соседствует слово «счастье». Блаженство, нежность, страсть, боль, разлука,  предательство, тайна, яд, хмель, воздушность, царственность, театральность – все есть. Даже смерть.

Любовь – тончайший аромат цветка,

Полет души над серой круговертью,

И дар того последнего глотка,

Который люди просят перед смертью.

Горьки ее стихи о любви, тяжела судьба у героини ее произведений. Безответная любовь сломает любое сердце, может даже подтолкнуть к черным мыслям и поступкам, но героиня Екатерины Петровны не мстит, не проклинает, не калечит и не унижает. Везде звучит тема прощания и прощения. И ведь веришь ей! Веришь, что существует такая любовь, которая «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла».

Вот так плавненько и подошли мы к третьему соображению, далеко не такому лестному для поэтессы, как предыдущие.

Соображение третье. Религиозная лирика выделена в книге в особый раздел. Уметь пересказать Святоотеческое Предание и Писание так, чтобы не просто зарифмовать уже сказанное, но и добавить в него личное переосмысление, собственные переживания – это надо иметь подлинный талант. Читая ее произведения, не захочешь, но вспомнишь, что «Бог есть любовь». Хотя в интерпретации Екатерины Петровны имеет место быть и обратная закономерность: Любовь есть Бог. Особенно показательна в этом отношении легенда «Господь и Апостол Петр», напоминающая нам, что не имея в сердце своем любви ни к какому живому существу, невозможно достичь Небес. Но к этому разделу у меня, пожалуй, самые большие вопросы. Я не смогла объяснить себе, зачем в книгу помещены молитвы «Отче Наш» и «Богородица». Это не ее произведения. И как эпиграфы к следующим за ними произведениям не оформлены. Это плохо, хотя упрекнуть в этом можно скорее того, кто набирал и вычитывал текст.

И еще. Есть такое понятие в православии как благоговение. Любовь к Богу не может быть иной, кроме как благоговейной. Нельзя, неуместно видеть в Иисусе Христе мужчину, а не Бога. Меня это царапнуло, не знаю, как отнесутся к этому другие читатели, как отнесется к этому церковь… Впрочем, судите сами:

На Матерь Непорочную во всем так походил.

Взор глаз небесных ясен.

О, лучший из людей, ты так прекрасен!

Душой благодарю Тебя за все.

И чуть дальше:

Несмело посмотрю любви в глаза.

Волос пшеничных мягкость. Рук прилежность.

Черты приятны. Ты – святая нежность.

Печаль Твою расскажут образа.

Екатерина Петровна многократно и настойчиво подчеркивает в своей книге, что является православной христианкой, так позволительно ли для православной, более того – для воцерковленной женщины до такой степени очеловечивать Бога, что видеть в образе Христа не столько жертвенность и страдание, сколько мягкость волос и приятные черты лица? Вот уж не знаю, у меня нет ответа на этот вопрос. А между тем, ее нельзя упрекнуть в поверхностности, ее переживания глубоки и заставляют читателя даже вздрагивать. Как пример могу привести вот это стихотворение:

Любовь сегодня подло предадут.

Иуде заплатили. Ад ликует.

Шаги теней. Враги уже идут.

Сейчас тебя при всех он поцелует.

В испуге разбегутся все друзья,

Петр отречется трижды и заплачет.

Среда. Час смуты! Боль постичь нельзя.

Так много для души день этот значит.

И не найдя на йоту в нем вины,

Пилат спросил толпу: «Отпустим все же?»

Свята печаль. И крики сочтены.

Учитель мой! Ты мне детей дороже!

Он виноват! Распни Его! Распни!!!

Великий пост. Великой скорби дни.

Соображение четвертое. Наверное, можно было бы и не акцентировать на некоторой непоследовательности религиозной лирики Екатерины Фрисман. В конце концов, никто не совершенен, и некоторые перегибы поэту свойственны и должны быть простительны. Можно было бы, если бы эта непоследовательность не стала началом цепочки рассуждений, приведшей меня к очень грустному выводу. Но начнем сначала.

Библейский афоризм «Бог есть Любовь» поэтесса понимает настолько буквально, что в ее поэзии вариант «Любовь есть Бог» становится равнозначен библейскому. Но это ведь только в математике от перестановки мест слагаемых сумма не изменяется. В действительности любовь не всегда есть Бог. В особенности, если она имеет под собой чувственную подоплеку. В любом случае, подмена понятий – явление опасное и чреватое. Меняя местами приоритеты, человек отклоняется от намеченного пути, верующий – от истины, а поэт – от самого себя. И с Екатериной Петровной эта подмена понятий сыграла жестокую шутку. От нежной любовной лирики, от яркой религиозной экзальтированности ее вдруг заносит в откровенную гордыню:

Пиши, уставшая рука;

Стихи переживут века!

Думаете, единичный случай? Отнюдь!

Мой гимн Добра на все наречья

Переведут.

Я верю: дума человечья –

Есть Светлый Суд!

Вы можете возразить, что ведь и Пушкин при жизни написал, что он «памятник себе воздвиг нерукотворный». Да, написал. Но Пушкин не позиционировал себя как смиренного христианина, Пушкин «Гавриилиаду» написал. Цитата  из которой, кстати, вынесена в название книги Екатерины Фрисман. И вот эту «странность» я вообще никак себе объяснить не могу. Я не вправе упрекать ни Пушкина, ни Екатерину Петровну. Немногие вообще знают, что эта строка из антирелигиозной поэмы. Но тот, кто знает – смутится, потому что «не течет из одного источника одновременно сладкая и горькая вода».

Что я могу сказать, подводя итог? Появление в Северном Крыму книги Е.Фрисман «Поговорим о странностях любви», безусловно, событие. Это хорошая книга для вдумчивого читателя. И повторюсь: тот, кто решится впервые открыть для себя творчество Е.Фрисман, разочарован не будет.