Творческий вечер Зинаиды Дудченко

 

Сегодня мы поговорим о творчестве Зинаиды Ивановны Дудченко и ее новой книге «Под обстрелом Ноосфер». Творчество ее – это тема для серьезного самостоятельного изучения всех тех, кто хотел бы научиться писать хорошие стихи, для тех, кто хотел бы научиться отличать хорошую поэзию от плохой, и для тех, кто не считает себя равнодушным человеком. Потому что и сама Зинаида Ивановна – неравнодушный человек, не смотря на внешнюю невозмутимость и ироничную улыбку. Она похожа на кальдеру Йеллоустоунского парка: внешне все мирно, красиво, спокойно. Реки, озера, каньоны, пещеры, животные под охраной государства, несколько тысяч видов растений, километры заасфальтированных дорог, развитой туристический бизнес.

И мало кто знает, что все это расположено на затянутом коркой застывшей лавы огромном вулкане. И вулкан этот не спит!  Три тысячи гейзеров вырываются из-под земли, три тысячи фонтанов кипящей воды, некоторые – высотой более 40 метров! Каждые 40 минут – фонтан. И каждый год – более тысячи мелких землетрясений. Вулкан не спит, он копит силы, он в любой день может проснуться и извержение этого вулкана будет приравнено к супер-катастрофе.  Все внутренние брожения, вся скрытая вулканическая работа души Зинаиды Ивановны точно так же прорывается на поверхность фонтанами стихов. Каждый фонтан – проявление очень глубокой внутренней работы ума и сердца. Каждая книга – землетрясение.

Приходит ночь молчания, увы,

Лишь мысли беспощадные со мной.

Вошли, как боль, в разломы головы –

Какие ж боли у коры Земной?

Она сравнивает себя с Землей, свою боль – с болью Земли, обеспокоенность судьбой планеты для Зинаиды Ивановны неотделима от тревог о судьбах Родины и своей собственной. Это напоминает христианскую Троицу: Отец, Сын и Святой Дух триедины и нераздельны, и нельзя чтить одного и при этом не верить в двух других. Так и в ее душе слились воедино планета, страна и человек.

Земля, кто виноват в твоем сиротстве?

Ты не молчишь, но твой неясен знак.

Объятья льдов, пустынь слепой Сирокко

Порой влекут, порой лишают сна.

Какой же гнев ты вылила в стихии,

Что разлилась безводная река,

Что лес горит, и, вроде панихиды.

Звучит моя печальная строка?

Мы спрашиваем, не страшась ответа,

И выбираем ложные пути,

Враждуем меж собой, а где-то, где-то…

Уже ковчег готовятся спустить.

Для Зинаиды Ивановны боль, испытываемая планетой, отзывается в душе точно так же как и боль страны, которой уже не существует. Советский Союз – огромная Родина, в которой она росла и воспитывалась, перестала существовать по чьей-то злой воле. Она, как и миллионы ее соотечественников, легла спать в одной стране, а проснулась в совершенно другой. Страшно такое пробуждение, в особенности для человека, который умеет видеть в капле воды океан, а в каждом из нас – себя.

Ты стоял на своей планете,

Ты витал, словно дух Вселенной.

Мог быть дерзким, слегка надменным,

Просто жил Человек на свете.

«В шар земной упираясь ногами»,

Ты имел от нее часть шестую,

Исторически непростую,

С полюсами и берегами.

И казалось, никто не сможет:

Ни политик, ни свыше голос

Столько могучий советский колос

Уложить в прокрустово ложе

Что же ныне тебе не спится,

С боку на бок не повернуться:

Руку вытянешь – там граница,

Ноги тоже в рубеж упрутся.

Что ж сегодня так измельчало

Представление о величье?

Приобрел ты права, но птичьи,

А ведь так был широк плечами.

Каждый из нас, рожденных в Советском Союзе, мог бы сказать то же самое: мы не верили в возможность развала нашей страны, мы были ошеломлены происходящим. Нам говорили: свобода дороже, за нее надо сражаться. Свобода даст больше прав, больше возможностей. А права действительно оказались птичьими: единственная свобода, которую получили простые обыватели после развала страны, была свобода идти по всем известному адресу или сдохнуть с голоду.

Зинаида Ивановна использует в своем творчестве огромное количество фразеологизмов, неологизмов, метафор, неожиданных сравнений, от чего ее стихи большинство читателей считают непонятными.  Что ж, это правда: чтобы понимать творчество Зинаиды Дудченко, нужно иметь как минимум среднее образование и всю жизнь заниматься самообразованием, открывая для себя новое ежедневно. В книге «Под обстрелом Ноосфер» мы увидим большое количество сносок, пояснительных примечаний. Мы узнаем, что такое Ноосфера, Римское право, эксзистенция по Сартру, что такое центурия или Синедрион и встретим еще много непривычных выражений и понятий.

Принимаю великое многообразие Мира,

Принимаю все лики и все безобразия:

С чередой идеалов, сотвореньем кумиров,

И дурманом религий Европы и Азии.

Великое многообразие Мира для Зинаиды Ивановны заключается в том, что она не зацикливается лишь на проблемах политики или Космоса. Огромное количество ее стихов посвящены темам, близких и понятных любому человеку, любой бабушке на лавочке у подъезда, задерганной домашними хлопотами домохозяйке, мужику с натруженными физической работой руками – каждому из нас.

Новогодней ночью велено

Петь снегам, и вьюге выть,

Все неровности забелены,

Ветер строг, попробуй выдь!

Но я выйду, жаждой мучима,

Охлади меня скорей!

Белым жемчугом в излучинах

Снег лежит у фонарей.

Рассмеется, расхохочется

В ночь по городу метель…

Ах, как тройкой с колокольчиком

Я хочу за ней лететь!

Чтоб взахлеб, и нараспашку.

То в галоп, то не спеша –

В новогоднюю упряжку

Впряжена моя душа.

Так ли трудны для понимания эти строки, в которых как гейзер сквозь толщу земли, вырываются наружу желание движения, полета, счастья, слияния с зимним ветром и вьюгой в единое целое?

Ну, кто из нас был понят до конца?

Кто не вопил, не будучи услышан?

Как много нас, в двадцатом веке лишних,

Чей дух парит восторженно над крышами,

И буднями обуглены сердца!

 Она считает себя «лишней» в двадцатом веке – а кто из нас не лишний?  Кто из нас не уговаривал себя: все будет хорошо, нужно только немного потерпеть, подождать? Но только ей удается с такой силой и ясностью выразить эти настроения в стихотворной форме.

Старушка прикорнула на скамейке,

Мечтой о прошлом заполняя час:

«Водички б ледяной по три копейки,

По три копейки хлебный выпить квас.

А разогретый с ливером зимою

Да по четыре вкусный пирожок?»

Не говорите: «Вспоминать не стоит!» -

Вы знаете, что это хорошо:

Когда квартплата рубликов двенадцать,

А детский садик – восемь пятьдесят.

И никому не нужно притворяться,

Что натуральней нынче колбаса.

Мы так устали рыться на помойке,

А молодые потеряли цель.

Во мне собачью вызывает стойку

Заботливость в напыщенном лице.

«Избранники» - что Адамсов семейка,

Уж сериал который длится год.

Но, прикорнув старушкой на скамейке,

Я думаю: «И это все пройдет»

 И все-таки вновь и вновь возвращается ее мысль к происходящему вокруг. Ну, не может быть в ее душе спокойно и хорошо, пока горит Дом Профсоюзов в Одессе, пока стреляют в Славянске, пока кто-то рядом отчаянно ищет истину, так же отчаянно, как и она сама. И бурлит, бурлит Йеллоустоун, греется лава, и температура ее уже выше 2500 градусов, и все чаще вырываются на поверхность фонтаны кипящей воды – а внешне все то же спокойствие.

История Земли проходит сквозь меня,

Бьет плетью крепостничества и рабства.

И Судного не убоявшись дня,

Мне обжигают душу святотатства.

***

У подъезда мальвы как баскетболисты,

Я их буйство вижу даже из окна.

На экранах мира снобы и статисты,

Все собой довольны, а у нас – война…

На экранах мира просто фильмы года,

Зритель разделился, равнодушных нет.

А у нас отняли нынче хлеб и воду,

И еще надежду, что зажжется свет.

Видимо, в Европе не осталось зрячих,

Дружно утверждают: «Это – не фашизм!»

Мама из Славянска и убитый мальчик

Думали иначе, оставляя жизнь.

Мы уже не плачем, мы пока что живы,

На руины сердца лег кровавый след.

«Мирные идеи» все насквозь фальшивы:

Нас уничтожают, а виновных нет.

Любой человек, взявший в руки ее книгу, сможет найти там то, что созвучно именно ему: иронию, насмешку над глупостью обывателя, всплеск негодования по отношению к власть имущим, и долгий, натужный поиск Истины.

Хотел постичь ты истину? Дерзай,

К твоим услугам стык веков и бунты,

Две полуправды, что сложить нельзя,

Кумиры – евро. Доллары и фунты.

Хотел постичь ты истину? Вперед.

Кричишь? Кричи, что боль твою услышит?

Но хорошо вещает и поет

Со счетом и огромною лапищей.

Хотел постичь ты истину? Смешно:

Хоть ты не разворовывал «краину»,

Молчанием служил ты все равно,

Обманывал себя – и в том повинен.

Хотел постичь ты истину? Так знай,

Что истина полна противоречий,

Ведь у хозяев истина одна,

Ну а рабам она сгибает плечи.

И все-таки она остается женщиной. Боль души она лечит музыкой. Она хочет, чтобы увиденное в зеркале собственное отражение ей нравилось. Она хочет радоваться весне и солнцу. Она любит перебирать старые фотографии и письма – и вновь душа делает виток и замыкается на насущном.

***

… Но зацветают тюльпаны вокруг,

Словно их вышили гладью,

Легким касанием трепетных рук –

И обновляется счастье.

Счастья хочется всем, а уж тем более его хочется женщине. Хочется стабильности, уверенности, хочется добрых новостей, хочется обыкновенного человеческого тепла. Ей хочется счастья.

Я замечаю звон в зените –

В разгаре новоселья птах.

Я замечаю солнца нити

В окне, на утренних кустах.

Я чувствую упругость шага,

Пружинит молодо земля.

Весна вонзается как шпага

И болью радует меня.

И тянется вслед ветру платье,

Ко мне вприпрыжку дочь бежит,

И тяжело свисает капля

С моей подтаявшей души.

Сегодня, 26 августа, у Зинаиды Ивановны – день рождения. Она остается все такой же – красивой, внешне спокойной, ироничной, увлеченной и неравнодушной. Сегодня ее праздник. А возраст? А что возраст… Возраст тоже может быть к лицу – как написала она сама в одном из стихотворений.

Так ли нужно нам считать года?

Пусть виски седеют – ерунда!

Будет глаз лучистей от морщин,

Вера в нас окрепнет у мужчин.

Сколько б ни случилось в жизни бед –

Сохраним уверенность в себе!

Взгляд насмешлив, тверже каждый жест –

Мы несем себя а не свой крест.

Отраженья зыбкие витрин

Пусть не скроют стройность наших спин,

И внесет. Не ранив красоты,

Мода современные черты.

Нет, не годы наш высокий суд,

Возраст тоже может быть к лицу!