Ирина Звягина. Как Пашка тараканов травил и потом женился

Что такое мартышкин труд, Пашке Сёмину объяснять было не нужно. Травить тараканов – это вам не с девушками целоваться. Радости мало.

Какой только химией не поливал Пашка квартиру! От дихлофоса тараканы болели, чихали, периодически даже дохли, но оставшиеся в живых продолжали плодиться и размножаться назло врагу.

Борная кислота? Ха-ха.

Раствор со смертельным названием «Пуля»? Три «ха-ха».

Китайский мелок? Ой, бугагашеньки!

Доходило до абсурда: он дважды травился сам, надышавшись парами того самого «без запаха», а злобному насекомому оно как майский дождичек, отряхнулось и дальше поскакало.

Пашка отважился на ремонт. Полгода собственноручно сдирал, зачищал, шпаклевал, штукатурил, циклевал, клеил, красил, грунтовал и лакировал. Шесть месяцев ежедневно возвращаясь с работы, Пашка тащил с собой растворы, краски, лаки, уайт-спирт, обойный клей или ацетон.   Все ради того, чтоб прусаки покинули его дом вместе с мусором. Бабки у подъезда уважительно здоровались с рукастым мужиком, одобрительно кивали вслед и, вздыхая, приговаривали:

- Не то, что мой зять…

- А мой-то благоверный за вшю жизнь ни разу не шподобился, вше шама, вше шама…

Две недели блаженной чистоты, целых две недели! Но когда на письменный стол, шевеля усами, выбралась наглая рыжая морда, Пашка взвыл как раненый в пах бизон и, что было сил, отоварил таракана тапкой.

На помойку он вынес практически всю мебель, набрал кредитов и заменил добротную советскую «стенку» на пластик, раздарил бомжам всю старую одежду, продал холодильник, бросил курить  и стал питаться по кафешкам, взяв за правило: «Ни крошки врагу!»

Не помогло.

В доме Сёмина появились ворожеи, народные целительницы и знахарки с бубнами. Они обходили квартиру с горящими свечами, махали можжевеловыми веточками, крестили углы иконами, брызгали святой водицей, читали заклинания.

Без толку.

Он стал посмешищем всего дома, согласившись на обряд, о котором никто в городе и не слыхивал. Три наряженные в яркие кофты и бусы тетки с нарумяненными свеклой щеками выманивали тараканов песней. Сажали самого крупного в ярко размалеванный фломастерами спичечный коробок, и за привязанные к нему ленточки тащили эту импровизированную повозку через весь город, после чего топили коробок в реке. Над ним после этого цирка не то, что смеялись – угорали и ухохатывались!

Однако и шаманские песнопения тоже были тщетны.

- Стоит ли так мучиться? - посочувствовали  однажды Пашке околоподъездные бабки. - Тут вот в газете статья была, не читал?

- Нет, - покачал головой грустный Сёмин. – А что там?

Ему принесли мятую «Вечерку», в ней никому не известное светило от науки проповедовало неграмотному населению о вреде «гамма» и разных прочих излучений, и предостерегало от использования сотовых и мобильных телефонов, грозя не пожелавшим уверовать страшными карами, как-то: опухоль головного мозга и угнетение половых функций. В подтверждение своих слов светило ссылалось на опыт «британских ученых», которые опробовали излучение, испускаемое мобильником, на тараканах.

С этого абзаца Пашка стал читать внимательнее. Оказывается, достаточно было иметь в доме больше одного такого прибора, чтобы тараканы спаковали чемоданы и эмигрировали навсегда. Профессор заклинал читателей отказаться от использования мобильников, ноутбуков, планшетов, и, подобно древнему пророку, призывал на головы неверных все казни египетские.

Подумав какое-то время, Сёмин согласился на «угнетение половой функции» и даже на возможную опухоль головного мозга. Последние нерастраченные копейки Пашка потащил в магазин. В его квартире уже был компьютер, но теперь появился еще и айпад, смартфон, ноутбук, второй мобильник и на всякий случай электронный тонометр. Теперь все свое свободное время он что-то «качал» или «грузил». В квартире целыми сутками одновременно хрипел Высоцкий, грохотали танки, выли оборотни, злобно скалились вампиры, и огромный уродливый трансформер палил во все, что шевелится.

Тараканы с интересом наблюдали за происходящим, но Пашка их больше не замечал.  Никакой «химией» в доме уже не пахло, воздух озонировали останки копченой мойвы и двухнедельное мусорное ведро. Но Сёмину было хорошо в огромном виртуальном мире, полном славных побед над монстрами и красивых предложений заработать тысячи иностранных денег, не разлучаясь с банкой пива. Огорчала лишь необходимость ежедневно на несколько часов возвращаться к реальности и выполнять опостылевшую рутинную работу, чтобы иметь средства на оплату Интернета. Больше ему ничего было не нужно. Газетный пророк мог довольно потирать руки и победоносно тыкать в Пашку пальцем:

- А я предупреждал!

- Спортили мужика, - горестно качала головой 78-летняя бабка Поля. – А ведь какой был мужик-то, золотой ведь был мужик. И руки откуда положено росли. И горло не шибко луженое. Надо порчу снимать, а то ведь совсем погинет, ни за собачьи уши.

- Да кто его шпортил-то? – недоумевала баба Катя, шамкая беззубым ртом.

- Кто-кто… Конь в пальто! Может, ты и спортила, у тебя глаз черный. Кто тута завидовал, что все сама да сама?

Бабки еще некоторое время перебранивались, но сошлись все же на том, что порчу нужно с Пашки снимать. Да только вот загвоздка: как ее снимать-то, если сам Пашка знать не знает, что он порченный? Помогла все та же «Вечерка». Там среди объявлений о продаже подержанных велосипедов и покупке домов, садов, гаражей и битых автомобилей, было одно, обведенное специальной каемочкой. Целительница Ванда, ведьма в десятом поколении, получившая свои знания от деда-монаха и бабки-девственницы, предлагала снять порчу, исцелить по фотографии, разыскать по фотороботу и вернуть в семью загулявшего мужика. Недорого. Последний аргумент был решающим: недорого это, конечно, хуже чем бесплатно, но все равно лучше, чем дорого.

Внучка монаха и девственницы оказалась яркой рыжеволосой бестией, одетой в черный кожаный плащ и высокие сапоги. Узнав, что требуется сделать, она достала блестящий шарик на тонкой цепочке и уверенно постучала в квартиру Семина.

Хозяин квартиры в это время как раз экипировался вынести мусор: классические «треники» с пузырями на коленках, тапки, щетина, мусорный пакет. Таким он и открыл дверь целительнице Ванде. Увидел ее – и забыл, как дышать. Роскошная рыжая женщина подняла руку, коснулась его лба блестящим шариком и вошла в пашкину евро-берлогу. Медленно обошла весь дом, качая шариком на цепочке и что-то приговаривая. Пашка шел за ней, как слабовидящий на факелом во тьме.

- Ты кто? – спросил он женщину, когда та уже спрятала свой шарик и собиралась выходить.

Рыжеволосая ведьма обернулась, внимательно посмотрела в его глаза и ответила:

- Снимай венец безбрачия, вместе с одиночеством тебя покинет и твоя проблема.

И ушла.

Всю ночь Пашка видел во сне хрустальный шарик на цепочке и слышал голос, который сладко повторял ему:

- Снимай венец безбрачия… Снимай… Снимай…

На следующее утро он вытряс из соседок номер телефона целительницы Ванды, купил себе новый костюм, вооружился букетом георгинов и двумя билетами в кино.

- Нет, вы это видели? – возмущалась баба Катя. – Шалава! Порчу она шнимает! Мужиков она шнимает, а не порчу!

- Ты-то чего расходилась, как холодный самовар? – вопрошала ее баба Поля. – Тебе-то, старой, какой убыток?

- Так ведь на вше готовое же придет! И ведь какой мужик-то: руки ешть, здоровье ешть, квартира как новенький рубль поблешкивает! Я как жнала, вот прям шердцем чуяла, что вше это какой-то шалаве и доштанетшя.

- А ты уж не сама ли на этого мужичонку глаз-то положила? – подозрительно зашипела баба Поля. – Что-то ты уж больно нервничаешь.

- Кто? Я? Да я… да я…

Пашка Сёмин все-таки женился на целительнице Ванде, которая по паспорту оказалась просто Наташей. Но какие-то знания от своих девственно-целомудренных предков она все-таки получила, потому что тараканов из пашкиной квартиры вывела, и более они туда не возвращались. И жили они долго и счастливо, даже не смотря на то, что баба Катя с Вандой никогда не здоровалась.