Ирина Звягина. Авария в состоянии алкогольного опьянения

Говорят, что все счастливые люди все похожи друг на друга, а все несчастные несчастливы по-разному. Так ли это или нет, никто не знает. Понятие счастья  вообще очень зыбко и расплывчато и никто толком не разумеет, в чем оно состоит. Отсюда зависть. Малыши мечтают поскорее вырасти и делать «что захочется», взрослые – вернуться в детство, когда еще не надо было нести ответственность. Незамужние дамы жалуются на одиночество, а замужние не знают, как избавиться от «этого козла». Синий чулок гневно косится на  гламурную кофточку. Задохлик непременно постарается уколоть атлета, пользуясь тем, что атлету бить слабого «не комильфо». Бездарь всегда критикует талант, ленивая бестолочь спит и видит загрести себе успех башковитого трудоголика, а  вшивый интеллигент при виде сантехника с купюрой в кармане интересуется, зачем надо было столько времени учиться. Что ж, кому супчик жидковат, а кому жемчуг мелковат. И ведь сколько лет существует человечество, а ничего не меняется.

Странные мысли лезли в голову стрелка Данкеры. С чего бы?

Данкера был в космофлоте личностью замечательной. В том смысле, что не заметить его было просто невозможно, это или совсем ослепнуть-оглохнуть, или перебраться куда-нибудь в глухую тьму-таракань, куда даже обязательные транспорты заходят раз в пятилетку. Данкера был огромного роста и космат, как библейский Самсон. Жесткие патлы плохо поддавались расческе, но он все равно отказывался стричься, чем немало бесил капитана Колокольникова. Однажды, будучи в изрядном подпитии, капитан Колокольников пригрозил Данкере увольнением, если тот к утру не сбреет с себя всю лишнюю шерсть. Понимая, что спорить с капитаном себе дороже, Данкера  буркнул: «Есть!» - и ушел. Утром он появился все такой же гривастый и спокойный. Колокольников ехидно поинтересовался:

- Ну и? Почему приказ не выполнен?

- Выполнен, господин капитан!

- То есть как? Я приказал вам сбрить все это безобразие!

- Так точно!

И стрелок, ничтоже сумняшеся, расстегнул комбинезон и предстал перед капитаном в чем мать родила, продемонстрировав гладкие ноги, идеальную грудь, чистые подмышки и выскобленную до синевы «середину композиции». Он не поленился даже брови сбрить.

Капитан сдался. В конце концов, шевелюра не мешала стрелку разить любую цель и не ошибаться в расчетах.

А еще Данкера был рогат. В самом буквальном смысле этого слова, под немыслимой гривой прятал он два костяных выступа на черепе, и эти выступы изрядно портили ему личную жизнь, не мешая при этом ни физическому, ни умственному развитию. Комбинезоны всегда трещали на литых плечищах, а если  он подавал руку для приветствия, то складывалось впечатление, что вам сунули совковую лопату. А уж если кто-либо под влиянием зеленого змия начинал размахивать кулаками, то стрелку хватало просто кашлянуть за спиной дебошира.

Но вообще-то Данкера был добродушный малый, любил свою работу, приключения и официантку Ларису. Из каждой экспедиции он возвращался с подарком для нее: то ожерелье из черного жемчуга, то колечко с ярким камушком, то статуэтка какой-нибудь древней цивилизации.  Девушке подарки нравились.

А Данкера – нет.  И, как он ни старался, сердце легкомысленной Ларисы оставалось к нему равнодушным. Она обслуживала его в последнюю очередь, танцевать всегда убегала с кем-то другим, а на просьбы поговорить лишь отворачивалась. Может, от того и лезли в голову стрелка странные мысли о счастье и зависти?

- И вот оно тебе надо? – театрально вопрошал друга Кукуцап. – Нет, вот оно тебе надо? Ты посмотри на нее! Ни кожи, ни рожи, и грудь с комариный кулачок. Ну, ладно там внешность, была бы хоть умница, так и тут промашка. Такие как она выше старшей официантки не поднимаются, ей всю жизнь бокалы с пивом разносить.

-  Зависть – плохое чувство. Ты сам себя в зеркале давно видел? – отмахнулся Данкера.

Кукуцап уткнулся в свою кружку. Ну, конечно, серый лупоглазый марсианин не подходил на роль советчика в сердечных делах.

Они сдружились, потому что оба были в какой-то мере изгоями. Среди обычных людей и маленький Кук, и великан Данкера выглядели, мягко говоря, экзотично. Как калеки среди спортсменов. А люди не любят калек.

Знакомство их произошло далеко не за рюмкой чая. Линкор «Аустея» обнаружил на красной планете маленькую базу, и капитан принял решение отправить туда разведчика. Выбор пал на Данкеру. Стрелок, проникнув внутрь одного из помещений, обнаружил много интересного, а на выходе споткнулся о нечто бесформенное, упакованное в скафандр явно не по размеру. Скафандр шевелился и издавал какие-то звуки. Данкера, не слишком долго думая, закинул  это себе на плечо и вытащил с территории базы.  Зачем? Просто потому, что оно было живое и беспомощное, бросить было жаль, а добить можно и на корабле. На «Аустее» из скафандра извлекли серое, тощее и совершенно голое существо с треугольной головой, несоразмерно большими радужными глазами и крохотным ротиком. Тельце с обвислой кожей, руки как палки, длинные пальцы… Существо шлепнулось на пол как кот из мешка, доползло до стены, ощупало ее и привалилось к ней спиной, из которой выпирали все позвонки. Затем вытянуло вперед обе руки и принялось водить этими руками вокруг себя, словно антеннами.

Астронавты наблюдали, как за принесенной с помойки животиной, со смесью любопытства, страха, жалости, и с некоторой брезгливой настороженностью. Никто не понимал, чего хочет это чудо природы. К нему обратились на нескольких языках Земли, но существо продолжало водить руками и лишь изредка поворачивало голову в сторону говорящего.

- Оно слышит, - заключил капитан, - хотя и не понимает.

Данкера приблизился к серому, заглянул в радужные глаза, лишенные зрачков, помахал перед ним рукой. Существо не отреагировало.

- Оно еще и не видит? – удивился капитан. – Такие большие глаза не видят?

Данкера осторожно взял тонкую руку серого, и медленно приложил ладонь к своей. Марсианин, почувствовав свою ладонь в руке землянина, заметно успокоился и  неожиданно спросил на языке Данкеры:

- Где это я?

- На линкоре «Аустея».

Серый не дернулся, не сжался, лишь как-то зябко повел костлявыми плечиками.

- Почему я здесь?

Капитан отстранил Данкеру, сел перед серым марсианином и ответил:

- Много вопросов. У тебя имя есть?

- Кукуцап...

Позже, пройдя сложный курс лечения и адаптации,  Кук много интересного рассказал и своему рогатому другу, и капитану Колокольникову. Он был из того необычного народа, который предпочитал строить города по циркулю и линейке, потому что это разумно и экономно. Этот народ, как в древней Спарте, решал, будет ли жить младенец, или же он слишком слаб, чтобы расходовать на него силы и средства. Его собственные соотечественники лишили его пищи и воды, как только он утратил зрение и перестал быть полезен, следовательно, не стоило тратить на него драгоценные ресурсы. Оказалось, что отправка на лечение была слишком дорога, и потому его просто бросили умирать. Видимо, калек нигде не любят, даже в высокоразвитых цивилизациях «ультратех».

- Не понимаю! Почему тогда сразу не добили?

- Потому что это не гуманно.

- Ну да, куда гуманнее бросить тебя на произвол судьбы.

Ответа серый марсианин не знал. Он вообще многого не понимал в характере землян. Например, он не понимал, зачем такому великодушному человеку как Данкера нужна легкомысленная Лариса.

И вот сейчас он был неприятно удивлен тем неуважением, которое оказывала его защитнику какая-то официантка. Но еще больше Кукуцапа удивлял тот факт, что могучий Данкера никак не пытался это изменить, а ведь ему стоило только брови нахмурить, и…

В ресторанчик, стоявший на берегу синего озера, медленно вливался последний августовский вечер, умиротворяюще шуршали волны, рядом с причалом покачивались моторные лодки, прогулочные ялы, на пирсе сидела парочка рыбаков, коротавших  вечернюю зорьку. От озера поднимался густой туман. Данкера отставил кружку, положил на столик крупную купюру и поднялся. Кук немедленно последовал его примеру и сполз со стула на пол. Друзья молча пошли вдоль причала, слушая вечер.

Неожиданно послышался звук работаюшего двигателя и из тумана к причалу выплыл старый ржавый мотобот, какие давным-давно стали экспонатами речных музеев или пошли на металлолом. Друзья остановились. Они видели, как мотобот причалил, встал на якорь и посигналил условным знаком, как в сторону этого корыта разом повернулись головы рыбаков. Они видели, как с капитанского мостика сошла фигура в старой шкиперке с большим назатыльником и в черном длинном брезентовом плаще, видели даже бороду и трубку. Видели, как из двери ресторанчика на поданный сигнал выбежала радостно взволнованная Лариса и простучала каблуками по пирсу, спеша к фигуре в брезентовом плаще. Шкипер подал ей руку, помогая взойти на борт своего корыта, снялся с якоря и отчалил. А еще через минуту скрылся в тумане.

Стрелок вздохнул. Кукуцап тоже. Слова были сейчас лишними.

А утренняя сводка новостей потрясла сообщением о том, что у стен старой крепости на озере было обнаружено тело девушки, и многие узнали в убитой улыбчивую глупенькую Ларису.

Кук едва не подавился. Он испуганно замахал своими тощенькими ручонками и закашлялся, тараща радужные глаза на окаменевшего Данкеру. Великан не поверил услышанному. Что значит убита? Как? Кем? За что??? Он хорошо помнил, что девушку увез мотобот, что она уехала добровольно и была в восторге от того, что ее увозит эта доисторическая лохань, она доверилась тому типу с трубкой, отдала себя под его защиту.

Данкера поскреб косматую голову и спросил:

- Кук, а ты название мотобота не помнишь?

- Не присматривался…

- Да, мы далековато стояли. Но на причале были рыбаки. Они вспомнят, как думаешь?

Однако рыбаки лишь боязливо качали головами. Разговорить удалось одного из пацанят за две шоколадки, горсть стреляных гильз и КПК с мультиками, подаренными по случаю 1 сентября.

- Если вы про тот мотобот, то это «Юхан Сигвард». А как черного капитана зовут, я не знаю. Он появляется, чтобы найти жертву для черной мессы, он чернокнижник.

- Парень, парень, погоди. Я понимаю, что легенды – это красиво и интересно, но мы вообще-то серьезно спрашиваем. Вчера «Сигвард» увез женщину, а потом ее нашли убитой.

- А я вам что говорю? Черный капитан похищает людей каждый год, 31 августа.

- И его ни кто до сих пор не арестовал?

В полиции от вопросов Данкеры отмахнулись: «Юхан Сигвард» погиб при невыясненных обстоятельствах двести лет назад, были составлены все необходимые документы, и нечего морочить голову людям. А с кем уехала официантка, и кто ее убил и бросил, это уже другой вопрос, на который был дан стандартный ответ: «Будем искать».

Однако стрелок не успокоился. Потратив уйму времени, он с помощью капитана Колокольникова выбил разрешение на работу в городском архиве. А там вместе с Куком они обнаружили немало документов, касающихся погибшего мотобота.

Капитаном его в прошлом был некий Таккенен, в архиве даже нашлось его личное дело, а в деле – приказы о приеме на работу в пароходство, об увольнении с работы, и даже характеристика. И, если верить этому документу, то Таккенен был одинок и мрачен, зол и угрюм, всех считал недочеловеками, а женщин терпеть не мог. После увольнения из пароходства он приобрел судно якобы для ловли рыбы, но сведений о том, что он хотя бы раз кому-нибудь продал свой улов, не сохранилось.

Целый год, пока «Аустея» совершала свои рейсы, и стрелок не мог посещать архив, это делал вместо него Кукуцап. Данкера поселил друга в рыбачьем домике на берегу озера, оплатив хозяевам аренду на год вперед. Кук наконец-то был нужен, и мог принести ощутимую пользу, и был этим горд и счастлив.  И однажды он выложил перед вернувшимся из очередного рейса другом копии нескольких полицейских протоколов и картинно приказал:

- Читай!

Данкера внимательно читал, удивленно поглядывая на Кукуцапа, весьма довольного произведенным эффектом. В протоколы были внесены рассказы очевидцев, в разные годы видевших мотобот «Юхан Сигвард». Загадочное судно внезапно появлялось в самых разных уголках озера. Оно приплывало на помощь перевернувшейся лодке, подбирало двух-трех человек, и, не озаботившись судьбой остальных тонущих, покидало место происшествия. «Спасенных» больше никогда не видели, в отличие от тех, кто был им брошен на произвол судьбы и подобран другими моторками или катерами.  Оно появлялось в сгущающихся сумерках, рыбаки слышали, как на резкий сигнал «Сигварда» из-за горизонта доносился протяжный звук, похожий на громовые раскаты, и черный шкипер резко разворачивался и торопился на этот таинственный зов. Мотобот швартовался около летнего лагеря для мальчиков, заманивал их на борт, увозил, несмотря на окрики вожатых – и дети исчезали бесследно, не оставалось даже тел, как в случае с Ларисой. Но самое странное, что в каждом протоколе фигурировало 31 августа.

- Кстати, Кук, а какое сегодня число?

- Тридцатое.

- Завтра будет ровно год, как она погибла. По нашим обычаям, помянуть бы надо. Мне сейчас придется вернуться на «Аустею», а завтра я возьму увольнение, и мы с тобой посидим в ее ресторане. Ты не против?

- Не против. А ты не думаешь, что завтра он тоже приплывет?

- Кук, я в сказки не верю. Я могу допустить, что мальчиков похитил реальный преступник. Сколько таких случаев, когда мерзавцы, пользуясь суеверными страхами людей, творили свои дела?

- Немало. Но двести лет подряд? Люди же столько не живут!

- Да, это вопрос.

Кукуцап осторожно кашлянул и заглянул своими радужными глазищами в лицо Данкеры.

- Послушай… А эффект временной петли ты не рассматриваешь?

- Я материалист.

Данкера вернулся на линкор, а серый марсианин еще долго ворочался в кровати и прикидывал процент вероятности того, что во времени заблудился реальный преступник, ежегодно возвращающийся в один и тот же день, чтобы совершить очередное злодеяние.

К вечеру следующего дня стрелок получил от капитана Колокольникова увольнительную, взял одноместный катерок, и, покинув борт «Аустеи», полетел к рыбачьему домику своего друга. Летний вечер был все так же хорош, красный солнечный диск медленно уплывал за горизонт, водную гладь лишь слегка волновал ветерок, на берегу горели огни ресторана, и люди все так же сидели на пирсе, закинув удочки и ведя неторопливые задушевные разговоры.

Он не сразу увидел мотобот, который плыл по направлению к знакомому причалу. Он был еще слишком далеко, чтобы его могли увидеть с берега, но Данкере сверху было видно все как на ладони. Кровь бросилась в его лицо, глаза потемнели, сердце толкнулось в грудную клетку, требуя немедленных действий. Стрелок немедленно вышел в эфир и начал вызывать того, кто управлял зловещей машиной.

- «Сигвард», на связь! Слышишь меня? «Сигвард»!

Ответа не было.

- Таккенен, отвечай! Куда направляешься? Кто следующим будет?

Ответа по-прежнему не было.

- Ублюдок, зачем ты девушку убил? Что она тебе сделала?

Тишина в эфире.

- Таккенен, глуши мотор, или я стреляю!

Но мотобот то ли не слышал, то ли не желал отвечать и шел к берегу, рассекая легкую волну.

С берега заметили идущее судно, люди заволновались, часть кинулась бежать, другие наоборот, взволнованно указывали пальцами в небо, откуда спускался круглый одноместный катерок. Неожиданно с катера  вырвался синий луч анигилятора и врезался в мотобот. Выглядело это так, словно в него ударила молния.

Данкера никогда не промахивался. Не промахнулся и в этот раз, но мотобот, вопреки ожиданиям, не лишился управления, не получил пробоину, не остановился, и вообще никак не отреагировал на выстрел. Он шел намеченным курсом, словно ничего и не заметил. Данкера выстрелил еще и еще, пока полностью не разрядил бортовой анигилятор. Стрелок впервые пожалел, что не поинтересовался эффектом временной петли, как советовал ему Кук. Но Таккенен сейчас снова заманит на борт очередную глупышку или ребенка, и печальный список его жертв так и будет пополняться каждый год, если его не остановить прямо сейчас. Любой ценой эту петлю надо было разорвать. И Данкера пошел ва-банк.

- Тебе нужна очередная жертва, ублюдок?  Так вот он я! Или слабо?

И тут «Сигвард» ответил:

- Рогатый, тебя твои давно заждались в аду!

- Встречай, если не боишься!

И Данкера надавил на штурвал.

С берега было видно, как круглый катер камнем рухнул вниз прямо на зловещий бот. Раздался невероятной силы взрыв, из воды вырвался столб пламени и черного дыма. Стоящие на берегу люди кричали и разбегались, не побежал лишь маленький серый человечек с несуразно большой треугольной головой и худенькими ручками, которыми он зажимал рот, чтобы не кричать. В считанные минуты оба судна ушли под воду, и вскоре озеро опять выглядело ровным и безмятежным.

В утренней сводке новостей скупо сообщалось о крушении катера, приписанного к линкору "Аустея", Причиной назвали алкогольное опьянение стрелка, пилотировавшего катер. У людей был праздник, в этот день, как и двести лет тому назад, дети шли в школу, нарядные и красивые. С цветами для учителей. Сияли улыбки, звучала музыка. О том, что с черным шкипером все было кончено, никто еще просто не понял.

Лишь, хрустя зубами, пил в своей каюте горькую капитан Колокольников, да в маленьком рыбацком домике на берегу безутешно рыдал одинокий Кук.